Кристина, Гармоша, то ли еще будет
Снова харьковщина. Необыкновенной красоты место -
Шаровка. Я там была и до сих пор под впечатлением.
История этого поместья началась в 1804 году с детального описания Шаровки начала XIX века в «экономическом примечании на Богодуховский уезд». Хотя по некоторым данным земли ранее принадлежали полковому есаулу Ахтырского полка Матвею Осиповичу Шарай, который в 1670 году приобрел за 4 (четыре!) рубля «луг и пахотную ниву по одну сторону от речки Мерчик». В 1700 году на том месте был уже хутор на 112 дворов с церковью, кирпичной и поташной мастерскими. Первым же владельцем поместья считается Петр Ольховский. Именно он построил в 1836 году уникальный дворец с готическими башенками. В том же году была заложена приусадебная Благовещенская церковь. Усадебный дом, построенный Ольховским, стал тем ядром, вокруг которого со временем создавались сады, парк и службы. Говорят именно он и проиграл в карты свое поместье одному из братьев Геберштейнов. Христиан Геберштейн первый занялся «облагораживанием» парковой зоны поместья. К слову сказать, площадь Шаровки вместе с системой прудов занимает около 70 гектаров. Растения, в большей степени деревья, он закупал в соседнем поместье Каразина (сейчас это Краснокутский дендропарк). Кое-что закупал и за границей. Барон Кениг стал владельцем Шаровского замка в 1900 году. До этого он скупил почти все села вокруг, только в Богодуховском уезде ему принадлежала 21 тысяча десятин земли. Был он человеком далеко не бедным, имел 14 экономий и несколько спиртных и сахарных заводов. В 1915 году была издана книга, в которой содержатся фотографии села, местной школы и прудов. В одном из документов Леопольд Кениг обращался к губернатору с просьбой установить в имении электрическое освещение. Прошение удовлетворили, и в имении была построена электростанция.
Крестьяне же помещика Кенига, мягко сказать, недолюбливали из-за того, что он в свое время на корню уничтожил чуть ли не все дома окрестных жителей только по той причине, что из замка были видны мужицкие хаты. «Солом’яні стріхи» мешали Кенигу любоваться чудесными пейзажами. И поэтому барон решил, так сказать, народ «переселить». В Уфимской губернии купил шесть десятин земли, и силой начал выселять людей из хат, призвав жандармов для особо несговорчивых. Жизнь на новой земле не заладилась, многие решили вернуться домой в родные дома, но на этом месте нашли лишь пепелище. Там, где была прежде улица, шумел молодой сосновый лес. Село Шаровка стало строиться дальше на два километра – возле винокуренного завода. От местных жителей по сей день можно услышать несколько легенд о Шаровке. Первая легенда гласит, что богач женился на местной красавице, которой среди лета захотелось покататься на саночках, и ради нее гора возле усадьбы была усыпана сахаром. После этой временной прихоти гору прозвали «сахарной». Барон Кениг пытался развеселить всеми силами смертельно больную чахоткой (т.е. туберкулезом) жену, в то время это заболевание не поддавалось лечению. Если учесть то, что Кениг был сахарозаводчиком, легенда вполне убедительна. Вторая легенда затрагивает так называемый «камень любви» - неизвестно откуда взявшийся гранитный валун, расположенный в аллее. По тем же рассказам, в свое время супруга изменила барону в Крыму, на вот этом самом камне. Барон приказал перевезти камень и установить его в парке, как немой укор и доказательство адюльтера.
В свое время Леопольд Кениг нанял на реконструкцию усадебного парка известного паркостроителя Георга Куфальда, создателя парка «Кадриорг» в Таллинне. Из Риги, где Куфальд был директором городских парков, он пригласил ученых-садоводов. Используя особенности естественного рельефа, был создан террасированный сад. Верхняя терраса представляла партер с большим фонтаном. Ниже, по склону балки, расположились еще три широкие террасы с парадными лестницами. Укрепили их кирпичными оштукатуренными подпорными стенками, увитыми розами и виноградом. На балюстрадах установили декоративные каменные вазы и фонари. У подножия террас соорудили пруд с двумя фонтанами. Через него перекинули каменный мост с расположенными на нем цветниками. В парадной зоне при дворце обустроили розарий и грот с источником.
На пологом солнечном склоне нижней террасы расположилось образцовое садовое хозяйство с хорошо оборудованной оранжереей, домом садовника, огородом и садом. Вдоль стен террасы высадили персики, абрикосы и виноград. Между склонами были выкопаны пруды. Постепенно парк переходил в лесной массив. Часть парка и леса хозяева отвели под оленник. Олени чувствовали себя здесь на свободе. Не ручные, но подпускали к себе довольно близко. Кормушки были устроены так, чтобы оленей можно было видеть из парка. Оранжереи, специальные помещения для лебедей и курятники для породистых кур давали возможность осматривать растения и наблюдать за животными.
Внутренним устройством усадьбы занимались лучшие художники из Москвы, Санкт-Петербурга и Германии. Во дворце находились 26 комнат и три больших зала. Сейчас сохранился лишь чудесный плафон в хоровом зале, над ним работали художники из Дрездена. Уцелели до нашего времени голландские печи и хоровой зал, потрясающей красоты кафельные камины, и бильярдная (сейчас библиотека) из мореного дуба, сделанная без единого гвоздя.
Липовая аллея
Darkchylde, спасибо огромное! Очень интересно было про эти замки узнать.
Destrie, супер! Уверена, Одесса богата на необыкновенные места!
