Zoya Kazanzhy
23 год ·
У этой семьи было всё. Магазины, дома, машины, двое детей. Крепкий и налаженный бизнес. Домработница, садовник, кухарка. Даже специальная женщина, приходящая раз в неделю гладить бельё и одежду после стирки. Ещё собака. Большой и холёный дог.
Жена, выучив от безысходности сначала китайский, а потом итальянский моталась по миру, договариваясь, закупая товар, отправляя грузы. Языки у неё не были идеальными, конечно, но её понимали, и она понимала. И это здорово облегчало ведение бизнеса.
Это сейчас полегче. Интернет и всё такое. Когда они начинали своё дело, это был закат солнца вручную. Но справились, выжили.
Пока жена ездила, муж контролировал процессы здесь. Здесь было немного проще. Носи деньги по инстанциям и спи спокойно. Деньги были, жена толково отстраивала процессы, они скупали недвижимость.
Потом, однажды, жена нашла в ящике стола, куда она сто лет не заглядывала, свидетельство о разводе. Об их разводе.
Оказывается, больше года назад их развёл суд. Оказывается, она «подписала» доверенность на представление своих интересов их семейному адвокату. Оказывается, у неё не было никаких претензий на их общее имущество. Оказывается, ей оставались дети, две девочки, собака и старая машина, на которой ездил помощник по хозяйству. Оказывается, муж уже оформил брак с их бухгалтершей – подругой жены.
Оказывается, подруга точно так же поступила со своим мужем. Однажды им позвонили в дверь, её муж вышел, она захлопнула дверь и вызвала милицию. Бывший, по документам, муж в состоянии полного шока был увезён в отделение – чужой уже человек рвётся в свою бывшую квартиру и угрожает бывшей жене. Именно так всё и выглядело.
Короче, когда есть деньги, можно всё. Она это знала и раньше, но никогда не думала, что это коснётся её да ещё и так - под дых, на лету, неожиданно.
Можно было полезть в петлю. И она сначала об этом подумывала. Останавливали дети. У старшей дочери – выпускной класс. Они смотрели на неё с ужасом, не понимая, почему их благополучная и счастливая жизнь закончилась в один момент.
Ещё останавливала собака. Красивый и холёный дог. Она так и сказала: - Девочек заберёт моя мама, а собаку ей не прокормить. Мама собаку непременно оставит.
И она стала жить дальше. Мы познакомились с ней, когда начинался её адский забег по судам. Параллельно она арендовала полуразрушенный дом в пригороде, параллельно пыталась восстановить хоть малюсенькую часть бизнеса, пользуясь обширными связями и былыми возможностями.
Иногда ей шли навстречу. Чаще отводили глаза, сочувствуя при этом. Но ведь денег больше нет, и неизвестно, когда она сможет отдать. Если вообще сможет.
И тогда она впервые в жизни вдруг поняла, что то, что она считала дружбой и хорошими человеческими отношениями, всего лишь иллюзия. Её иллюзия. За время своего благополучия она растеряла друзей и приобрела всего лишь «нужные связи». Из системы координат которых она выпала сразу, как только стала «ненужной связью».
Первый раз она пришла ко мне в редакцию в резиновых сапогах. Было тепло, сухо. С самого утра она убирала в частной конюшне, такие тогда входили в моду. Кто-то ей предложил эту работу. Живые деньги, ежедневный расчёт. Она сапоги вымыла под краном, а обувь, чтобы переобуться, забыла взять.
Это после дома на Французском бульваре, перелётов бизнес-классом и прочих прелестей сытой и обеспеченной, как тогда казалось навсегда, жизни. Уборка частной конюшни в 5 утра.
Она боролась яростно. Зарабатывала на адвокатов. Тащила детей. Лечила маму – та слегла, узнав о ситуации в семье дочери.
Потом, в самый разгар её борьбы, мы встретились с ней в кафе. Я пыталась ей помочь. К журналистам приходят обычно, когда больше некуда идти. Мы ходили с ней по судам, и я была своеобразным предохранителем от судейской слепоты.
Когда есть деньги, сложно рассчитывать на справедливость вообще и на справедливое правосудие в частности.
Она сломалась после звонка старшей дочери своему отцу. Девочка попросила купить ей платье на выпускной вечер. Папа помолчал в трубку и ответил: - Перезвоните, вас плохо слышно! И больше не снял телефон…
Тогда она и сказала, что всё тщетно. Она идёт не по тому пути. Надо всё начать с нуля. По новой. А не пытаться вернуться в ту же матрицу.
Я не знаю, каким образом, но она уехала из страны. Забрав с собой дочек, маму и собаку.
И я её потеряла на добрый десяток лет.
А несколько недель назад случайно обнаружила её письмо в мессенджере ФБ. У неё четыре внучки, замечательный муж, красивый бизнес. И дом на берегу моря. И счастливое, хорошее, спокойное лицо на всех фотографиях.
А мне она, помимо всего прочего, написала: «то, что когда-то воспринималось концом жизни, стало началом счастья. Хорошо, что мне хватило мозгов это понять. Тебе спасибо за наши разговоры "ни о чём" когда ты пыталась меня успокоить и переключить. Мне это здорово помогло понять, что я делаю не так».
Ольга только сейчас начала восстанавливать свои одесские связи. До этого не интересовалась даже одесскими новостями.
Она так и не знает, что с её красивым домом на Французском бульваре. И что со всем остальным, она тоже не знает. И не хочет знать.
Переболело. Отпустила. Выжила. Стала счастливой.
Оля, я так за тебя рада!..
P. S. Её бывший муж умер через 3 года после вероломного развода. Сердечный приступ. Последние 2 года пил по-чёрному. Только не так давно ей об этом рассказали. Рассказали, что пытался ходить в церковь. Пытался развестись с той женой. Пытался искать её и детей.
P. P. S. Я не знаю, уместен ли здесь хештэг #яНеБоюсьСказати
