Я взял её, как Путин Крым:
Легко, без слёз, почти не силой,
На мне был камуфляжный грим…
Она сама! Сама просила!
Я обещал ей дать деньжат,
Хоть знал, что обману привычно,
Сказал, что буду уважать
Что скоро будет всё отлично.
Я обещал канал прорыть,
Водой бурлящий питьевою,
Но пусть сперва проявит прыть
Русскоязычной головою.
Она всплакнула: «Бывший мил…»
Я ей в ответ: «Какого хера!
Ведь, он совсем тебя не бил,
А значит, не любил, Бандера!»
Потом, примерно через час
Мне встретился шахтёр голодный,
Его я взял, как мы Донбасс:
В миссионерской позе модной,
Потом в коленно-локтевой,
Пообещав бесплатной каши.
Он был доволен, что живой
И повторял сквозь слёзы: «Наши!»
Вот, суки, довели народ,
Что я (хоть у кого спросите),
Пьянь, недоумок и урод,
Ору всем встреченным: «Сосите!»
Никто не говорит про суд
Ни в Мухосранске, ни в Гааге,
А дружно, весело сосут.
В руках у всех, при этом, флаги.
Их, непутёвых бедолаг,
Иметь легко, как сучку в течку,
Легко, как над Луганском флаг
Поднять с винтовкой человечку.
Я даже (господи, прости!)
Их всех насилуя победно,
Средь них надумал провести
На тему секса референдум.
Они сказали, что придут
И всё, что нужно, в урну бросят.
А после – мне опять дадут.
Что, не дадут? А их – не спросят!