Просмотр сообщений
1
Персональные странички/Дневники / "Крылатый мустанг" - путь к мечте.
« : Декабрь 24, 2013, 18:13:32 »
У меня, к сожалению, нет фото этого прекрасного зверя, но я хочу просто написать про Иту.
У меня достаточно большой опыт общения со значительным количеством собак, и ее незаурядность сразу бросилась в глаза, а со временем только окрепла.
Мне тоже кажется, что ее участие в жизни Виктории и "Крылатого мустанга" не было случайным.
Для начала она появилась прямо-таки мистически. Как какое-то божество – из ниоткуда. Появился зверь, худой, но очень пушистый, явно знакомый с человеком, но крайне осторожный, без всякого следа от ошейника, что сразу очень удивило.
Зверь пришел и всем своим видом показал, что он будет жить тут. Серая собака облюбовала место возле дальних денников и устроила там свой уголок. Это притом, что людей она к себе не подпускала, при приближении человека уходила на приличное расстояние. Даже еда ее не соблазняла – она все равно уходила и облизывалась издали. Собака была явно голодна, но, несмотря на это, в ней не было ни грамма униженности, которая иногда бывает у голодных собак. Было молчаливое достоинство и осторожность. Но стоило людям уйти –и она возвращалась и ложилась на свое место у конюшни.
Собака выбрала именно это место и именно этого человека.
Еще до того, как она позволила людям к себе приближаться, и еще далеко не будучи ручной, она стала сопровождать конные прогулки в поля. Всадники выезжали за околицу, и откуда ни возьмись появлялась Ита и следовала за ними. Бежала она на приличном расстоянии, в стороне в метрах тридцати, а то и больше. С первого взгляда было даже непонятно, что она идет со всадниками. Только ее постоянное присутствие, как луны в окошке едущего вагона, давало понять, что она здесь не сама по себе.
Чуть позже она как-то попыталась пристроиться прямо позади лошади, но быстро осознала неудобство и небезопасность такого положения. В дальнейшем она гуляла с кавалькадой так, будто всю жизнь только этим и занималась: могла бежать рядом, могла отбегать в кусты и травы, мышковать, отставать или уносится вперед. Но всегда была в досягаемости, всегда отзывалась на зов, ни разу не случалось, чтобы она на что-то отвлеклась и забыла о своей главной задаче – сопровождать всадников.
Еще одной ее замечательной, даже уникальной чертой было постоянное стремление помогать. Она совершенно безошибочно различала работу и досуг. Например, если люди просто сидели во дворе, беседовали, она могла уйти спать или мышковать или по каким-то еще своим собачьим делам. Если же люди сидели и чистили морковку, то она непременно ложилась рядышком и сопереживала. Где бы какая ни происходила работа, она никогда не обходилась без Иты. Она помогала отбивать денники, кормить и поить лошадей, работать лошадей, обучать учеников… Если люди ходили, она всегда бегала рядом. Если занимались чем-то, с кажем, на площадке, она могла кружить вокруг, забегать с разных сторон, просто лежать и смотреть, но никогда не оставалась равнодушной. Она вносила свою лепту.
Как-то еще в начале знакомства с обитателями и гостями "Крылатого мустанга" она попробовала помогать Киш-Мишу в берейторской работе. Но угодила под копыта и благоразумно решила, что это не для нее. С тех пор она болела за коллегу с края левады, иногда очень эмоционально.
Примечательным было ее поведение, если случался какой-нибудь конфликт. А конфликт чаще всего случался между Викторией и кем-нибудь из лошадей. Конфликт неминуемо переходил в разборку, которая иной раз проходила без единого звука, если не считать топота копыт по земле. Но Ита всегда безошибочно пеленговала происходящее, подбегала на минимально безопасное расстояние и начинала тревожно лаять. И лаяла, пока буря не успокаивалась.
Ита была знатная охотница. При всякой возможности она мышковала и успешно.
Как-то на моих глазах она поймала крупную крысу. Рывком вытащила ее из зарослей плюща, помотала из стороны в сторону и бросила. Поскольку крыса еще подавала признаки жизни, ее снова схватили и помотали. Потом убиенная крыса была отдана на съедение котам.
Конечно, случалось, что охотничий инстинкт направлялся и в сторону домашней птицы. Но тут уж против природы не попрешь, пришлось просто сильнее загородить птиц.
В тоже время со всеми четвероногими обитателями "Мустанга" Ита нашла общий язык. Собаки восприняли ее так, будто она всегда была среди них. С котами она сожительствовала совершенно мирно, и коты с ней тоже, хотя и братания особого не наблюдалось.
Вообще я не могу припомнить, чтобы по отношению к Ите возникали какие-то чувства раздражения или досады. Она была очень чуткая и тактичная собака, чрезвычайно умная, с какой-то врожденной интеллигентностью. Такие собачьи личности и впрямь большая редкость.
Хочется надеяться, что там, где она сейчас, ей хорошо.
У меня достаточно большой опыт общения со значительным количеством собак, и ее незаурядность сразу бросилась в глаза, а со временем только окрепла.
Мне тоже кажется, что ее участие в жизни Виктории и "Крылатого мустанга" не было случайным.
Для начала она появилась прямо-таки мистически. Как какое-то божество – из ниоткуда. Появился зверь, худой, но очень пушистый, явно знакомый с человеком, но крайне осторожный, без всякого следа от ошейника, что сразу очень удивило.
Зверь пришел и всем своим видом показал, что он будет жить тут. Серая собака облюбовала место возле дальних денников и устроила там свой уголок. Это притом, что людей она к себе не подпускала, при приближении человека уходила на приличное расстояние. Даже еда ее не соблазняла – она все равно уходила и облизывалась издали. Собака была явно голодна, но, несмотря на это, в ней не было ни грамма униженности, которая иногда бывает у голодных собак. Было молчаливое достоинство и осторожность. Но стоило людям уйти –и она возвращалась и ложилась на свое место у конюшни.
Собака выбрала именно это место и именно этого человека.
Еще до того, как она позволила людям к себе приближаться, и еще далеко не будучи ручной, она стала сопровождать конные прогулки в поля. Всадники выезжали за околицу, и откуда ни возьмись появлялась Ита и следовала за ними. Бежала она на приличном расстоянии, в стороне в метрах тридцати, а то и больше. С первого взгляда было даже непонятно, что она идет со всадниками. Только ее постоянное присутствие, как луны в окошке едущего вагона, давало понять, что она здесь не сама по себе.
Чуть позже она как-то попыталась пристроиться прямо позади лошади, но быстро осознала неудобство и небезопасность такого положения. В дальнейшем она гуляла с кавалькадой так, будто всю жизнь только этим и занималась: могла бежать рядом, могла отбегать в кусты и травы, мышковать, отставать или уносится вперед. Но всегда была в досягаемости, всегда отзывалась на зов, ни разу не случалось, чтобы она на что-то отвлеклась и забыла о своей главной задаче – сопровождать всадников.
Еще одной ее замечательной, даже уникальной чертой было постоянное стремление помогать. Она совершенно безошибочно различала работу и досуг. Например, если люди просто сидели во дворе, беседовали, она могла уйти спать или мышковать или по каким-то еще своим собачьим делам. Если же люди сидели и чистили морковку, то она непременно ложилась рядышком и сопереживала. Где бы какая ни происходила работа, она никогда не обходилась без Иты. Она помогала отбивать денники, кормить и поить лошадей, работать лошадей, обучать учеников… Если люди ходили, она всегда бегала рядом. Если занимались чем-то, с кажем, на площадке, она могла кружить вокруг, забегать с разных сторон, просто лежать и смотреть, но никогда не оставалась равнодушной. Она вносила свою лепту.
Как-то еще в начале знакомства с обитателями и гостями "Крылатого мустанга" она попробовала помогать Киш-Мишу в берейторской работе. Но угодила под копыта и благоразумно решила, что это не для нее. С тех пор она болела за коллегу с края левады, иногда очень эмоционально.
Примечательным было ее поведение, если случался какой-нибудь конфликт. А конфликт чаще всего случался между Викторией и кем-нибудь из лошадей. Конфликт неминуемо переходил в разборку, которая иной раз проходила без единого звука, если не считать топота копыт по земле. Но Ита всегда безошибочно пеленговала происходящее, подбегала на минимально безопасное расстояние и начинала тревожно лаять. И лаяла, пока буря не успокаивалась.
Ита была знатная охотница. При всякой возможности она мышковала и успешно.
Как-то на моих глазах она поймала крупную крысу. Рывком вытащила ее из зарослей плюща, помотала из стороны в сторону и бросила. Поскольку крыса еще подавала признаки жизни, ее снова схватили и помотали. Потом убиенная крыса была отдана на съедение котам.
Конечно, случалось, что охотничий инстинкт направлялся и в сторону домашней птицы. Но тут уж против природы не попрешь, пришлось просто сильнее загородить птиц.
В тоже время со всеми четвероногими обитателями "Мустанга" Ита нашла общий язык. Собаки восприняли ее так, будто она всегда была среди них. С котами она сожительствовала совершенно мирно, и коты с ней тоже, хотя и братания особого не наблюдалось.
Вообще я не могу припомнить, чтобы по отношению к Ите возникали какие-то чувства раздражения или досады. Она была очень чуткая и тактичная собака, чрезвычайно умная, с какой-то врожденной интеллигентностью. Такие собачьи личности и впрямь большая редкость.
Хочется надеяться, что там, где она сейчас, ей хорошо.
