Люди и бега
Зачем публика ходит на бега?
Замкнутый овал беговой дорожки. Круг, на котором на взгляд сторонних наблюдателей, почти ничего никогда не меняется.
Легкий двухколесный экипаж, сидящий в нем наездник. Как дополнение к этому зимой – колючий ветер и комья снега, летящие из-под копыт лошади в седока; летом – жара и пыль, поднятая запряженной лошадью; в межсезонье – сырость, слякоть и грязь. Пожалуй, на все это достаточно скучно смотреть и, наверное, так же скучно в качалке ехать…
То ли дело верхом! Нет никаких ограничений в передвижении: сегодня – манеж с премудростями школьных элементов, завтра – конкурное поле, послезавтра – поля. Здесь меняется все: окружающая всадника обстановка, задание, которое необходимо выполнить, публика, которая приходит на всадников посмотреть. И как-то нелепо звучит сам вопрос, который иногда задают посторонние – из тех, кто просто пришел увидеть или погладить лошадей: а как лучше ездить – в качалке или верхом?
Да разве можно езду верхом вообще с чем-нибудь сравнить? И, отвечая вопросом на вопрос, пребываешь в полной уверенности – это именно так.
Пока… Пока кто-нибудь из «рысачников» не заманит тебя сесть в качалку. И на риторический вопрос «а зачем?» с кошачьей вкрадчивостью ответит: «а ты попробуй»…
И тут оказывается: не все так просто. Подняв лошадь в тихую рысь, понимаешь: чувство равновесия у наездника должно быть сильно развитым – иначе выпадешь из этого миниатюрного экипажа. И быстрота реакции: распустишь вожжи, – в ближайшем переезде лошадь сама решит – пора домой. И дорожка для седока везде разная: с крутыми виражами в переезде, очень легким уклоном по прямой. А главное – лошадь: этой махиной действительно можно управлять практически одним пальцем! Правда, только очень умело выезженной. И вдруг, делаешь открытие: для того, чтобы ехать на лошади – совсем не обязательно взгромождаться на нее верхом!
Но, размяв лошадей, тот, кто едет рядом, ненавязчиво сообщает: а сегодня твою лошадь надо работать «махом». «Ты пусти - только чтоб не скакал, а когда останавливать – я тебе подскажу»…
И теперь навстречу не только ветер в лицо, но и ковер из трав, устилающих поле внутри замкнутого кольца беговой дорожки. Или снежная гладь. А все, что вокруг – столбы, обозначающие отрезки четвертей, пешие, другие экипажи – как при ускоренной прокрутке киноленты - стремительно «отлетают» назад. Даже поднятая копытами пыль – грунтовая или снежная - почему-то остается позади качалки, не поспевая за тобой…
И в этот момент понимаешь, почему бега на Руси всегда считались азартной забавой. Догадываешься, что же хотели ощутить Алексей Орлов с Екатериной, спасаясь от погони на упряжке крестьянских лошадей и в какой цене была лошадиная сила, способная развить такую скорость с экипажем еще несколько десятилетий назад – до массового появления современных средств передвижения.
Как передать то чувство, что появилось в тот момент? Наверное, ощущение полета – только гораздо более острое, чем при езде верхом. И как при этом «реактивном» перемещении наездники успевают на ход лошади смотреть, интервал между качалками держать, резвость по секундомеру прикидывать – и своей лошади, и соперников? И при этом помнить, кто на ком и как ехал?..
А потом – все также плавно занимает свои привычные места, и очертания предметов вновь становятся знакомы и различимы. Лошадь постепенно переходит в шаг.
«Так что ты там говорила о езде в качалке – еще минуты две назад?» – лукаво улыбается сопровождающий…
Я точно знаю, сколько «накрутила» по дорожке: два реприза по два, пять дней подряд. На некрупном гнедом орловце по кличке Гастингс, не видящем на один глаз. Это было недавно: летом 1987 года. Двадцать кругов рысью в качалке за годы общения с лошадьми. До и после этих пяти дней меня окружали лошади верховые. Но уже первого выезда в качалке оказалось достаточно, чтобы изменить представление о том, зачем люди ходят на бега. Сделать для себя вывод, что же все-таки лучше, сравнив два вида езды – верхом и в экипаже – не на чьих-то, а на своих ощущениях. И усвоить: бега никогда не станут скучным и монотонным занятием, пусть сегодня это понимает не каждый.
Все пять дней на дорожке меня сопровождал Василий Соловей, который пришел работать на ипподром конюхом еще в 1975 году - и теперь уже доверял самоуверенных «чайников» своему жеребцу. Именно так: не Гастингса вновь пришедшим на ипподром людям, а людей - коню. Но в моменты первых «полетов» очень не хочется признаваться: все, что ты сейчас можешь – держаться за вожжи и не уронить, – а то, что нужно, конь делает сам.
Год спустя разыгрывался приз в честь 200-летия орловской рысистой породы. На последних метрах дистанции от группы лошадей отделился гнедой, показавшийся мне чем-то знакомым, и, распластавшись в воздухе буквально «перелетел» финишную прямую. Голос диктора лишь подтвердил: победители - Василий Соловей и Гастингс, питомец Дубровского конного завода.
Василий многие лета работал помощником бригадира, выиграв 243 приза – из них девять традиционных - и еще в одном разделив победу с другим наездником. Последние годы – на 11 тренотделении, в бригаде Александра Скворцова. В тот же предманежник, – своего рода холл, объединяющий между собой два крыла одной конюшни, – въезжал и бригадир 12 отделения, мастер-наездник Александр Урожок.
На ипподром Александр пришел в 1976 году, но сразу начал работу в должности пом.наездника. За эти годы «наколесил» 365,5 первых мест, из них 11 раз победил в традиционных призах, – в том числе на Ромашке в призе «Щуки» в 2006 году, а ранее – на ней же в призе «Барса». Три выявленные им лошади класса 2,05 - Град, Интерес и Багульник – «привезли» ему звание мастера-наездника.
Чем они выделялись среди остальных? Умением прийти на помощь, оградить от неприятностей – особенно, если вопрос касался профессионального обращения с лошадьми…
А еще – они были теми наездниками, которым я так и не задала вопрос: как Вы пришли на ипподром? Мне казалось: на его дорожках они были всегда. И всегда будут.
Январь 2007 объединил эти два имени. На старый Новый год трагически оборвалась жизнь Александра, а следом – после тяжелой болезни – не стало и Василия. Совсем недавно они были такими как мы. Да будет им Земля пухом…
