Сегодня - 10 лет назад
Дорогая моя Бабуля
Судьбы конские...Судьбы людские...
Многим конникам старшего поколения очень хорошо известно это имя: Мария Черкезова - уже при жизни для многих оно стало легендой. "Туркмения. Черкезовой." - стояли подписи на конвертах, и эти письма находили своего адресата.
И те, кому это имя известно, согласятся: без ее работы не были бы сохранены лошади древней Нисы, а советский конный спорт мог остаться без Абсента, Муара, Пентелли...
В истории коневодства много не написанных страниц и образованных ими "белых пятен". Бурю эмоций вызвал в далеком 85 году сюжет, показанный в "Прожекторе перестройки" - как "уходят" текинцы на мясо. "Как же так, - недоумевала общественность, - ведь именно эта порода дала первого советского Олимпийского чемпиона?"
"За кадром" тех олимпийских успехов остались нищета довоенных лет; бескормица в хозяйствах, при которой кобылы не давали жеребят; комплектация текинскими лошадьми боевых подразделений Туркестанского военного округа - в первые часы войны полностью погибшего в боях на Украинско - Румынской границе, и многое-многое другое. Не принято было вспоминать и "хрущевскую оттепель", с расформированной кавалерией и признанием того, что лошадь "больше не нужна". И уж тем паче молчали о том, как осмелились старики - табунщики в далеких Каракумах, где лошадь веками считалась полноправным членом семьи, нарушить указ партии по выполнению продовольственной программы: вместо отгрузки лошадей на мясокомбинаты, все лучшее поголовье ахалтекинских лошадей было выпущено в безмолвные пески...
Сохранились воспоминания очевидцев событий: "Остановив машину, я решил пешком добраться до находившегося в стороне от дороги бархана, который в лучах солнца отливал необычным блеском... Но стоило начать двигаться к нему, как холм зашевелился. Спустя минуту отливающий золотом табун уже скрылся вдали, а цвет бархана теперь ничем не отличался от остальных."
И все эти события касались семьи Данилы Черкезова, жизнь которого была посвящена коневодству. Его дочь Мария также стала зоотехником "по коню". Именно ей довелось по прошествии безумной "мясной" лихорадки осматривать и распознавать лошадей в перемешавшихся между собой табунах, выяснять, кто из них кем является, кто появился новый, а кто так и пропал в песках...
Её принципиальность в вопросах сохранения этой уникальной породы многим не давала покоя: деловыми бумагами с подписями важных людей её отстраняли от работы, загружали делами зоотехника по работе с крупным рогатым скотом. Но никто не мог запретить приходить на ипподром и там часами, без оплаты, в нерабочее время заниматься волнующими её, часто болезненными и медленно решаемыми вопросами.
Это благодаря её приложенным усилиям имели такую поддержку в Туркмении "текинщики" из России. Её дом на протяжении десятков лет был всегда открытым для них: "Как Ваши дела, Мария Даниловна? Когда Вам отдохнуть дадут? - Пока живу, должны беспокоить! Отдыхать потом буду..."
В результате проделанной ею работы – в том числе и содействию специалистам из России - постепенно численно восстанавливалось поголовье лошадей в Туркмении, а затем началось официальное расширение географии этих лошадей: Россия, Германия, Штаты... В 1997 году ахал-текинцы добрались в Австралию.
А Мария Черкезова, теперь уже Бабуля, по-прежнему каждые выходные проводила на ипподроме, размечая в программке резвость приходивших к финишу лошадей.
Откуда столько жизненных сил? На восьмом десятке лет, когда я впервые встретилась с ней, её глаза излучали энергию, присущую только юному человеку. Юмор не покидал её ни на минуту.
-Ты собралась выходить на новое место работы? Завтра? 1-го апреля? - её голос смеялся в телефонной трубке. - В день смеха не делают серьезных дел. Приходи на чай!
Сегодня я не знаю, было это шуткой или ещё одним жизненным принципом: она действительно любила отдыхать в этот календарный день.
Её не стало 10 лет назад - 2 апреля. По неведомой воле судьбы, те, кто её знал и любил, в этот день ехали в Питер... И в час ее похорон на манеже «Ленэкспо» на выводку подавали текинцев.
Прости нас, Бабуля, столько раз собиравшихся в твоем доме, за растянутую нынче паутину границ, которую в те дни мы так не преодолели...
Эне Бердыева
