Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.


Сообщения - Reiter

Страницы: 1 [2]
13
Поэзия и проза / Re: "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:39:00  »
И снова Иван Иванович

Пока Марина и Вовка вслух переживали утренние перипетии, доехали до метро. Того самого, откуда всё началось. Вовка припарковал машину, решив купить себе и Марине мороженое. У магазина его окликнули:
– Эй, спасатель, как поживает наша крестница?
Вовка обернулся и увидел старшего лейтенанта милиции. Тот был в гражданской одежде.
– Здравствуйте, Иван Иванович! Да нормально поживает. Мы её в хороший клуб пристроили. Только вот…
Вовка вспомнил недавние события и помрачнел.
– Так, – сказал старший лейтенант. – Давай, выкладывай. И не говори мне, что всё у тебя просто класс. Я в милиции двадцать пять лет, меня не проведёшь.
– Тогда пойдёмте в машину, там моя знакомая, мы вместе Ваську выручали. Это она помогла Ваську на нормальную конюшню поставить.
Вовка открыл дверь автомобиля и сказал:
– Марина, это Иван Иванович. Он в милиции работает. Помог мне Ваську в парке найти.
– Здравствуйте, Марина, – поздоровался старший лейтенант.
– Здравствуйте.
Иван Иванович выдержал деликатную паузу и произнёс:
– Так, мои юные друзья, теперь выкладывайте всё начистоту.
Марина и Вовка, иногда перебивая, иногда подсказывая друг другу, рассказали Иванову все произошедшие события. Старший лейтенант наморщил лоб.
– Невесёлая, однако, ситуация складывается. Могут и гадостей наделать. Вот что, Володя. Дай-ка мне на минутку визитку этой, гм, хозяюшки «Весёлых лошадок».
Вовка протянул карточку. Иван Иванович тщательно переписал все данные себе в записную книжку и вернул визитку парню.
– А ты знаешь, Володя, что девчонка та, ну которая с лошадью была, до сих пор в больнице?
– Нет, не знал. Она же вроде руку сломала, с такой травмой в больнице не держат. Наложили гипс – и домой.
– Да там какой-то перелом непростой оказался.
– А вы откуда знаете?
– Так я ж дежурил тогда. Вот и пришлось рапорт писать что да как. Пока я этот рапорт в кабинете у следователя писал, мать этой девочки пришла. Мы потом с ней долго на улице разговаривали. Она, оказывается, и не знала, как девчонка деньги зарабатывает. Та ей врала, что рекламные листовки да газеты по подъездам разносит. Отца нет, утонул на рыбалке семь лет назад. Мать на двух работах вкалывает, да только всё равно денег не хватает. Вот дочка и решила матери помочь. Девочке-то, оказывается, уже скоро шестнадцать. Просто выглядит она совсем ребёнком. Между прочим, больница тут недалеко. Не хочешь зайти?
– А запросто, – с какой-то решимостью в голосе сказал Вовка. Но тут же спохватился:
– Марина, а ты пойдёшь? Или давай мы с Иваном Ивановичем тебя домой проводим.
– Нет уж, Вовка, я с тобой. Вместе кашу заварили, вместе и расхлёбывать будем.
Марина взяла из багажника спортивную сумку и закрыла машину.
– Я смотрю, коллективчик-то у вас спевшийся, – усмехнулся старший лейтенант. – Ладно, пошли.

Девчушка-покатушка

Больница оказалась на краю того самого парка. Судя по состоянию фасада, её не ремонтировали ни разу после постройки. Иван Иванович, Вовка и Марина, заплатив по пять рублей, получили полиэтиленовые бахилы сомнительной чистоты и поднялись на третий этаж. В коридоре было тихо и пустынно. У стены стояла коляска, по конструкции весьма напоминающая ту, на которой Ильич доживал свои последние дни в Горках. Из дальнего конца коридора доносился запах столовой времён СССР.
Иван Иванович открыл дверь палаты, вошёл сам и жестом пригласил молодых людей последовать его примеру. В палате стояло восемь коек. Все они были заняты. На одной из них Вовка увидел свою недавнюю знакомую. Девочка, подложив под спину подушку, увлечённо читала Донцову. Правая рука в гипсе покоилась на специальной неподвижной конструкции. Девчонка подняла голову.
– Здрасьте, – тихо сказала она.
– Здравствуй-здравствуй, друг прекрасный, – дружелюбно прогудел Иван Иванович.
Володя и Марина улыбнулись в ответ.
– Вот, привёл спасителя твоей лошади, – сказал Иван Иванович. – Володя его зовут. Это он меня уговорил её в парке поискать. С ним подруга его, Марина, она кобылку в конноспортивный клуб пристроила. А это – Лена Трофимова. Ты не волнуйся, Леночка, всё будет в порядке. Главное – поправляйся скорей. Ну что, пойду я. Скоро на дежурство заступать, а мне ещё переодеться надо. Давайте, ребята, счастливо вам.
Молодёжь покивала головами, и Иван Иванович ушёл.
Некоторое время все сидели молча. Пауза затягивалась.
– Ты есть хочешь? – спросила Лену Марина.
Девочка кивнула. Марина достала из сумки термос с чаем и пакет с бутербродами. Взяв у соседней койки табуретку, она налила в крышку термоса чай. Потом достала из сумки журнал, положила его на табуретку, а на журнал выложила бутерброды.
– Ешь, и чтобы всё съела. Знаешь, как мне неохота всё это домой тащить.
Последние наставления были лишними. Очень быстро три бутерброда с копчёной колбасой исчезли с импровизированного стола.
Марина убрала термос и журнал обратно в сумку, вернула на место табуретку и села на кровать Лены.
– Лен, а ты давно у метро на лошадях катаешь?
– Нет, полгода всего. Мне маму очень жалко. Она устает сильно. Иногда придёт домой и прямо за столом засыпает. Как папы не стало, она полгода нигде не работала. У нас были деньги, папа хорошо зарабатывал. Вы не думайте, он не алкаш был какой-то. Папа вообще спиртное не любил. Его друзья позвали весной на рыбалку, уговорили выпить за удачу. Потом поехали сети ставить, а лодка перевернулась. Двое выплыли, папа в сетях запутался и утонул.
Лена опустила голову и заплакала. Вовка почувствовал комок в горле и отвернулся. У Марины глаза тоже были на мокром месте. Она ласково погладила Лену по голове.
– Лена, не плачь, пожалуйста. Я тоже сейчас заплачу.
Девочка шмыгнула носом и вытерла слёзы.
– Лен, а кто такая Людмила Георгиевна?
– Это хозяйка конюшни. У неё там пятнадцать лошадей стоит. Кормит она их дрянью всякой. Добавит полковшика овса туда, и всё. Сено только вечером понемногу. Денники полтора на полтора, некоторые лошади только по диагонали туда нормально помещаются. Она и на опилках экономит, иногда по пять дней не меняет.
– И что, все лошади в городе катают?
– Нет, только десять. Тех лошадей, которые помоложе, она богатым придуркам даёт на природе кататься. Типа, услуга такая.
– Васька тоже молодая.
– Она не подошла. Говорят, носится в полях слишком быстро, с неё уже двое упало. А в городе она спокойная.
– А как ты там оказалась?
– Да я у метро разговорилась с девчонкой, которая уже работала у Людки. Она и привела меня туда. Мне лошади всегда очень нравились. Людка такая добрая была, чаем с конфетами меня угощала. Говорила, если хорошо работать буду, смогу себе всяких вещей накупить. Вот так и началось. Только потом эта мымра не то что конфет не давала, у неё стакан минералки фиг выпросишь. Если денег привозишь меньше, чем положено,  орёт как полоумная. А один раз даже хлыстом меня ударила, больно очень.
Вовка сжал кулаки. Лена продолжала:
–Я сама попросила мне Ваську отдать. Она самая спокойная, с ней редко проблемы бывают.
– Ты не знаешь, откуда вообще Васька у Пилипчук взялась?
– Знаю. Ваську ей привезли те, ну которые не хотят, чтобы на уздечках ездили. Сказали, что не подходит она. Они с мымрой нашей сидели, виски пили. Вот я и подслушала. Они ещё страшнее, чем Людка. Как начинают о лошадях говорить, так мне кажется, что у них глаза закатятся и пена изо рта пойдёт. А сами папиков богатых ей иногда подгоняют на лошадках рассекать. А Ваське сейчас хорошо?
– Очень хорошо, – сказала Марина. – Её уже врач посмотрел, лечение назначил. И копыта расчистили. Лучший коваль в городе приезжал.
Лена наморщила нос.
– Марина, Володя, не отдавайте Ваську этой гадине. Она её убьёт.
– Почему ты так решила?
– Так Васька её ненавидит. В денник к себе её ни за что не пустит, обязательно или укусит, или ударит. Людка за это Ваську каждый день бичом дубасит на корде по полчаса. Ой, а что один раз было! Мымра наша стояла около Васькиного денника, а дверь не закрыта была. Так Васька дотянулась и за задницу её укусила. Оторвала подол у платья вместе с нижним бельём. В это время очередной папик приехал лошадку выбирать, чтобы в полях носиться. Так в его присутствии всё и случилось. Да ещё охранники его были. Мы с девчонками потом три дня смеялись, остановиться не могли.
– Твоя мымра уже приезжала сегодня утром в клуб. Требовала Ваську отдать.
– А вы?
– А мы не отдали.
– Ой, только будьте осторожней. У Людки есть два отмороженных, которые днём и вечером у девчонок деньги собирают заработанные. Им вообще всё по фиг, что Людка сказала, то и сделают.
Марина с Вовкой переглянулись. Ситуация действительно оказалась серьёзней, чем казалось на первый взгляд. Девочка продолжала:
– Я пока в больнице лежала, поняла, что сама недалеко ушла от Васькиной хозяйки. Маме очень хотелось помочь, вот и катала всех подряд, а о Ваське совсем не думала. И о других таких же, как она, тоже. Теперь ни за что туда не вернусь.
Лена устало вздохнула и откинулась на подушку. Марина засуетилась:
– Ты поспи, видим, что устала. А завтра мы снова к тебе придём, хочешь?
Лена радостно закивала головой.
Вовка с Мариной тепло попрощались с девочкой и вышли из больницы.
– Теперь куда? – спросил Вовка.
– Поехали на конюшню, – ответила Марина. – Мне Лялю поработать надо, да и Васька по тебе наверняка соскучилась.
– Ты не поверишь, я тебе то же самое хотел предложить, – улыбнулся Вовка.
– Иван Иванович же сказал, что мы с тобой спелись, – улыбнулась в ответ Марина и взяла Вовку под руку. Он был на седьмом небе от счастья.

14
Поэзия и проза / Re: "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:38:16  »
Hard Day’s Night – 2

Родители, как и ожидалось, не спали. После Вовкиного появления в гостиной мать и отец сделали вид, что их очень занимает очередной слезливый сериал, каких по телевизору крутят нынче десятками. Вовка прошёл на кухню и налил себе чаю. Заглянула мать:
– Володенька, я там тебе рыбы нажарила, в кляре, как ты любишь.
– Спасибо, ма, я с Мариной в клубе поужинал.
Мать наклонилась к сыну и тихо сказала:
– Отец хочет с тобой поговорить.
– О чём?
– О лошади этой, которую ты у метро нашёл.
– Не у метро, а в парке.
– Сынок, какая разница?
Вошёл отец.
– Нина, у меня на завтра встреча важная запланирована, а рубашки ни одной глаженой нет.
Мать, ободряюще кивнув Вовке, молча вышла из кухни.
– Владимир, скажи мне, что ты собираешься завтра делать? – спросил Сергей Иванович.
– На работу пойду.
– А потом?
– Потом с Мариной созвонимся и на конюшню поедем.
– Честно говоря, не ожидал, что мой сын решил стать конюхом.
– Пап, почему конюхом-то? Ты знаешь, что конюх делает?
– Знаю. Дерьмо за лошадьми подбирает. Вот и ты завтра поедешь за этой клячей навоз подбирать.
– Она не кляча, – психанул Вовка. – Ты вообще ничего в этом не понимаешь!
– Зато ты у нас теперь великий знаток.
– Пап, а что в этом плохого – съездить Ваську проведать? Тем более, что дерьмо за лошадьми настоящие конюхи подбирают, мне Марина рассказывала.
– И что дальше? Заберут твою Ваську хозяева, и закончится вся ваша любовь.
Тут Вовка обозлился по-настоящему.
– Хрен им, а не Васька! Эти гады знаешь, что с ней сделали?! У неё же и ноги больные, и спина! А ей всего пять лет!
– Сын, это всё эмоции. Тебе уже пора начать сначала думать, а потом говорить, а уж тем более – делать. Допустим, что Ваську твою не заберут. Ты думаешь, её на конюшне бесплатно кормить будут?
– Пап, а если я тебя попрошу мне помочь с деньгами на содержание Васьки?
– Володя, я не знаю, сколько это стоит. Но подумаю, если речь идёт о разумных суммах… – неожиданно смягчился Сергей Иванович.
Вовка решил ковать железо пока горячо и набрал телефон Марины.
– Марин, привет, это я. Извини, что поздно. Сколько стоит содержать у вас в клубе лошадь?
Ответ Марины заставил Вовку окаменеть.
– Спасибо, Марина. Спокойной ночи.
Отец, не заметив изменений в настроении сына, спросил:
– Узнал?
– Узнал.
– Ну и сколько?
– Восемьсот долларов.
– В год?
– В месяц.
Теперь вытянулась лицо у Сергея Ивановича.
– И ты думаешь, что я буду давать тебе восемьсот баксов в месяц на эту доходягу? Да по ней мясокомбинат плачет!
Вовка вскочил, грохнул со всего размаха чашку с недопитым чаем об пол и вылетел из кухни. Он вбежал в свою комнату, и запер за собой дверь. Потом с порога бросился на кровать и стал кусать губы, чтобы сдержать слёзы злости. Отец так и не появился, что было на него не похоже. Раньше и за менее значительные Вовкины закидоны Сергей Иванович устраивал ему разбор полётов по полной программе. Вовка повалялся ещё немного, потом разделся, забрался под одеяло и уснул.

Всё только начинается

Володю разбудила мать.
– Сынок, вставай, к тебе пришли.
– Который час, ма?
– Восемь утра.
– И кому я нужен в такую рань?
– Марина пришла, дочка Николая Петровича.
Сон как рукой сняло. Вовка соскочил с кровати, пулей пролетел в ванную, а потом с такой же скоростью обратно в комнату. Одевшись, он вышел в коридор.
– Привет, – поздоровалась Марина.– Я тебе на трубу звонила три раза.
 – Привет,– ответил Вовка. – Спал как убитый, поэтому и не слышал.
– Вовка, у нас проблемы.
– С чем?
– Не с чем, а с кем. С Васькой. Мне позвонил охранник из клуба, говорит, заявились какие-то сомнительные личности, требуют вернуть украденную лошадь. Он их, конечно, никуда не пустил, но надо ехать решать вопрос.
Марина и Вовка вышли из дома и сели в машину. На этот раз за рулём была Марина.
– Какого им надо? – спросил Вовка.
– Ваську хотят забрать обратно в покатушки. Судя по всему, приехала хозяйка. Или хозяин. По сути, они правы. Но у меня есть огромное желание не отдавать им лошадь.
– А у меня есть огромное желание дать им в морду, – угрожающе изрёк Вовка.
– Вовка, не вздумай. Только драки нам в клубе не хватало. Приедем, поговорим, а там решим, что дальше делать. Кстати, Ирина Николаевна тоже там. Она туда по вызову к другой лошади приехала.
Добрались на удивление быстро. Пробок практически не было. У ворот клуба стоял джип с тонированными стёклами и одноместным коневозом-прицепом. Возле него нервно курила дама средних лет. Про внешность таких людей говорят «никакая». То есть увидишь – и тут же забудешь. Ничего запоминающегося.
Вовка и Марина вышли из машины. Дама оказалась проницательной – сразу направилась к ним, сходу определив, что приехали те, кого она ожидала. Разговор начался на повышенных тонах.
– Ну наконец-то. Я вас уже час дожидаюсь. Собственно, разговаривать нам не о чем. Выводите лошадь, грузите в коневоз. Расстанемся по-хорошему.
Марина перед таким напором не спасовала:
– А вы, простите, кто?
– Я-то? Девочка моя, да меня полгорода знает.
– Значит, мы относимся к другой половине, – холодно ответила Марина.
– Мне не до шуток, девушка. Шутите со своим ухажёром.
– А можно без хамства? – встрял Вовка.
– Однако вы наглец, молодой человек. Вместе со своей подружкой украли у меня лошадь, а я ещё и хамка, значит?
– Вам не то что лошадь, хомячка доверять нельзя, – раздался голос от ворот клуба. Все повернулись к новому участнику беседы, которым оказалась Журавлёва.
– Ирина Николаевна, доброе утро, – сквозь зубы поздоровалась дама.
– Кому доброе, а кому и нет, – в тон ей ответила ветврач.
– Надеюсь, вы не станете потакать прихотям этих недорослей?
– Потакать не стану, но и лошадь не дам увезти.
– Это, простите, на каком основании?
– Начнём с того, что у вас, Людмила Георгиевна, нет с собой никаких документов на эту лошадь, и вы это прекрасно знаете. Далее, лошадь поступила в этот клуб вчера, без ветсвидетельства, а посему отправлена в карантин, да ещё с подозрением на грипп. В соответствии с ветеринарными правилами она останется здесь на три недели. А может и дольше, в зависимости от диагноза. Не забудьте также, что заместитель главврача районной ветстанции – моя очень хорошая знакомая. Даже если бы лошадь была здорова, чтобы её увезти, вам понадобится её подпись на справке.
– И что?
– А то, что она эту подпись не поставит, будьте уверены.
– Не слишком ли много вы на себя берёте, Ирина Николаевна?
– Ровно столько, сколько могу унести. Извините, разговор окончен. Всего хорошего.
Журавлёва повернулась и пошла к конюшне.
Дама покрылась красными пятнами и, подойдя к Марине с Вовкой, прошипела Марине в лицо:
– Ну ладно, я найду на тебя управу. У тебя ведь здесь лошадка стоит, не так ли?
Повернувшись к Вовке, она добавила:
– А с тобой у меня будут особые счёты. И не надейся, что папочка твоей соплюшки  поможет. Именно ты эту кашу заварил, я уже в курсе. Советую подумать хорошенько. Надумаешь – звони. Только запомни – времени у тебя мало.
И она протянула ему визитную карточку.
На карточке было написано:

Конный клуб «Веселая лошадка»
Пилипчук Людмила Георгиевна    
Генеральный директор
Конный прокат, катание на лошадях
 и верховые прогулки.

Там же был указан телефон. Именно тот, который висел в Интернете под объявлением о пропаже Васьки.
У Вовки после того, как он услышал оскорбления в адрес Марины, непроизвольно дёрнулась рука залепить этой нахальной особе пощёчину. Та, похоже, именно этого и ждала:
– Ну давай, герой, защищай свою мамзель! Посидишь в ментовке, сразу поумнеешь.
– Вовка, не надо, я тебя прошу. – Марина схватила его за руки. – Пожалуйста, Володечка.
Вовку Володечкой не называли ни разу в жизни. Это его и остановило. Он посмотрел на хозяйку покатушек так, как будто хотел запомнить её лицо на всю жизнь. Потом взял Марину за руку и повёл к автомобилю. Уже садясь в машину, парень всё-таки не удержался и показал Пилипчук популярный интернациональный жест. Та от злости снова покрылась красными пятнами, но с места не сдвинулась.
В машине Марина спросила:
– У тебя права есть?
– Есть, – ответил Вовка, – а на машину я коплю. Отец свою тачку не даёт, говорит, что на покупку автомобиля я должен сам заработать.
– Володь, сядь за руль, пожалуйста. Я не могу. И вообще я боюсь. Ты слышал, как она про Лялю говорила?
– Слышал. Да пошла она, эта Пилипчук. Я много таких видел, пока по клиентам мотался в отцовской фирме. Поорут и успокоятся.
– Нет, Володечка, мне кажется, она не успокоится. И тебе надо поосторожней быть, вспомни, что она сказала.
– Марин, наладится всё, не переживай. И Ваську мы ей не отдадим.
– Ой, Вовка, кажется мне, что до спокойной жизни ещё очень далеко.

15
Поэзия и проза / Re: "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:35:30  »
Экскурсия

Вовка с Мариной спустились на первый этаж и зашли внутрь конюшни, вдоль всей стены которой тянулся длинный широкий коридор; с одной его стороны располагались денники, другая одновременно являлась стеной крытого манежа.
– Давай я тебе сначала свою лошадь покажу. – Марина остановилась около денника, на двери которого висела табличка:

ФРОЙЛЯЙН–01
Пол: Кобыла
Порода: Голштинская
Масть: тёмно-гнедая
Мать: Афродита ди Санта
Отец: Фертиг цум Зиг
Место рождения: Ааренцхоф, Германия.
Владелец: Измайлова М.Н.

Из денника на них смотрела высокая, тонконогая лошадь с очень красивым изгибом шеи.
Марина открыла дверь и вошла внутрь. Лошадь сразу потянулась к ней, шевеля губами в поисках угощения. Марина на ладони подала ей сахар. В движениях лошади было столько элегантности и грациозности, что даже ничего не понимающий в лошадях Вовка залюбовался.
– Какая у тебя Ляля красивая, – сделал он комплимент.
– Спасибо, Володя. Лялечка действительно просто супер. Мне её папа в Германии купил, подарок на день рождения. Он сам, конечно, не ездил. Михалыча с Ириной Николаевной туда командировал на два месяца. Немцы, говорят, в конце их пребывания на конеферме просто рыдали. У них тоже с продажей лошадей далеко не всё в порядке. Норовят русским впарить всякую выбраковку. Типа, и это сойдёт. Так Ирина Николаевна с Михалычем показали, как в России лошадей покупают, когда за дело берутся профессионалы.
– А почему Фройляйн-01?
– Потому что она родилась в 2001 году. Кстати, у лошадей возраст считают по-другому. Например, лошадка родилась 15 июля 2000 года. Так ей год в возрасте добавят не как у людей 15 июля 2001 года, а 1 января 2001 года. А клички им часто присваивают так, чтобы первая буква была из клички матери, и хотя бы одна буква из клички отца. Но это принято не для всех пород. И не во всех странах. Ляля из Германии, поэтому первая буква клички – из имени её отца.
Вовка покачал головой. Мудрёно как всё, однако.
Марина погладила лошадь по шее, чмокнула в нос и закрыла денник.
– Пошли дальше.
Вовку заинтересовала открытая с одной стороны просторная ниша, под потолком которой висела конструкция, напоминающая очень большую сдвоенную лампу дневного света.
– Марин, а это что такое?
– Это? Солярий.
От неожиданности Вовка остановился.
– Вам что, в городе соляриев мало, даже здесь загораете?
Марина звонко рассмеялась.
– Да это для лошадей солярий.
Тут Вовку переклинило окончательно. Вспомнился старый анекдот про коврик для мыши и тапочки для тараканов. Но солярий для лошадей!
– А вот и мойка для наших красавиц и красавцев.
Молодые люди остановились около похожего по размерам на солярий помещения, где пожилой мужчина мыл из шланга тёплой водой красивую гнедую лошадь. Судя по поведению лошади, ей это очень нравилось.
– Здравствуй, Мариночка, – поздоровался мужчина.
– Здравствуйте, Геннадий Михайлович!
– Это кто с тобой, жених?
Марина неожиданно покраснела.
– Нет, это тот парень, который лошадь покатушную нашёл.
– Понятно.
Мужчина вышел из мойки, вытер правую руку и протянул её Вовке.
– Гривцов Геннадий Михайлович, можно просто Михалыч.
– А я Володя.
– Наслышан о твоих подвигах. Молодец, что не бросил лошадь.
Вовка смутился и ничего не ответил.
– Геннадий Михайлович, мы дальше пойдём, – сказала Марина.
– Конечно, Мариночка.
Не пройдя и пяти шагов, Вовка задал очередной вопрос
– Марина, а откуда Михалыч узнал обо мне и Ваське?
Марина в очередной раз рассмеялась, и Вовка поймал себя на мысли, что ему очень нравится её смех.
– Вовка, конный мир – это большая деревня. На одном конце щи варят, а на другом уже слюнки текут. Не сомневайся, дня через два на всех конюшнях про тебя с Васькой известно будет. А в конце концов станут говорить, что ты четырёх громил отдубасил, когда Ваську спасал.
Вовке тоже стало смешно. Чем больше он узнавал об этом мире, тем больше ему хотелось узнать ещё.
– А кто этот Михалыч?
– О, это легенда. Он был лучшим спортсменом в городе, чемпионат страны пять раз выигрывал. И лошадь у него была экстра-класса, не хуже хвалёных немецких. Быть бы ему олимпийским чемпионом, но тут всё наперекосяк пошло. Сначала захромала лошадь. Думали, ничего страшного, перетренировалась чуток, расхромается. А там всё хуже и хуже. Когда спохватились – нашли в копыте иголку. Причём явно не сама лошадь её где-то подхватила. Тут кто-то из заклятых «друзей» постарался. Лечили, конечно, но когда вылечили, выяснилось, что по прежним высотам лошадь уже не прыгает. Михалыч подозревал кое-кого. Мужик он горячий, поговорил по душам. Челюсть гаду сломал, бока намял как следует. Тот оказался со связями. Михалыча под суд, дали два года условно. Могли и больше дать, но конники вступились и Федерация ходатайство написала. Михалыч от всего этого потреблять начал, ну и понеслось. И спился бы, если бы не жена. Никто до сих пор не знает, что она там с ним сделала, но в один прекрасный день он пришёл на конюшню трезвый как стеклышко и с тех пор вообще спиртного в рот не берёт, даже пива. Только вот жена у него умерла в прошлом году. Михалыч после этого квартиру на дочку переоформил, а сам в клуб перебрался.
Теперь Михалыч здесь начальник конюшни, начкон по-нашему, и конкуристов тренирует по совместительству.
– Кого тренирует?
– Конкуристов. Это спортсмены, которые через препятствия прыгают, увидишь ещё. А вот тут у нас амуничник. Здесь хранится амуниция для лошадей, поэтому так и называется.
Марина открыла дверь в комнату, и Вовка увидел ровные ряды кронштейнов, на которых висели сёдла. Разные по форме и даже по цвету. На другой стенке висели уздечки. Тут вообще от разнообразия рябило в глазах. На некоторых Вовка обнаружил даже блестящие стразы.
– Камешки-то небось от Сваровски? – ехидно спросил он.
– И от Сваровски тоже, – невозмутимо ответила Марина.
– Ничего себе! Сколько ж такое стоит?
– Хорошая уздечка стоит не меньше ста евро, а оголовье для выездки вообще не меньше двухсот.
– А седло?
– Ну, например, – Марина подошла к седлу, на задней луке которого блестела жёлтая овальная табличка с выбитой надписью KIEFFER, – вот это седло стоит почти две тысячи евро.
Тут Вовка припомнил вычитанную где-то фразу про то, что конный спорт не для бедных. Теперь он воочию в этом убедился.
Марина заметила перемену в Вовкином настроении.
– Володь, ты не страдай, такие сёдла покупают либо профессионалы, – им без высококачественной амуниции нельзя – либо люди с достатком. Для других есть вполне приличные модели, в которых можно очень успешно учиться ездить и выступать. Так что амуниция – как машины. Есть «Мерседесы», а есть «Жигули». И в тех и других ездят. Хочу сказать, что я видела море случаев, когда всадник со скромным доходом объезжал на соревнованиях расфуфыренных богатеев с амуницией общей стоимостью как неплохая иномарка. Главное – желание и талант. Теперь пошли, покажу остальную часть конюшни.
Они вышли из амуничника, где пахло лошадьми и кожей. Запах был сильный, но Вовке почему-то нравился.
Примерно через полчаса экскурсия завершилась. Придя в манеж, Вовка с Мариной застали там трёх всадников. Двое из них прыгали под руководством вездесущего Михалыча, один ездил самостоятельно в сторонке, чтобы не мешать. На манеже стояло несколько невысоких ярко раскрашенных препятствий, через которые всадники прыгали по очереди. Когда первый заканчивал прыжки, тут же начинал прыгать второй. Михалыч комментировал их старания.
– Иван, ты долго ещё будешь ехать на одной правой верёвке? Твоей лошади давно пора памятник ставить, что она с таким постановлением ещё и прыгать не отказывается.
Иван, здоровенный мужик лет тридцати, смущённо опустил голову. Спортивный авторитет Михалыча был, похоже, не менее высок, чем ветеринарный авторитет Журавлёвой.
Михалыч переключился на второго всадника:
– Коля, если ты думаешь, что, закинув ноги на плечи лошади, можно ей управлять, я тебя разочарую. Повтори проездик и обязательно веди шенкелем до конца. Не лезь прыгать раньше лошади, сиди спокойно, жди прыжка. Вот так, отлично. Сам же должен чувствовать, что по-другому получается, когда до конца «под ногой» едешь и вперёд не суешься. Всё, закончили на сегодня.

Лошадиный маникюр

У Марины зазвонил телефон.
– Привет, Алекс, мы идём.
Оказывается, три часа пролетели незаметно. Марина с Вовкой направились в гостевую конюшню. Жигунов был уже там. Васька была выведена на развязки, и Алекс колдовал над её передней правой ногой. Он поднял голову и кивком головы поздоровался.
– Привет. Руку подать не могу, сами видите. Однако тут работки месяцев на пять. Предыдущий-то коваль всё сделал, чтобы кобыла инвалидом стала в итоге. Ничего, поправим.
Вовка с интересом наблюдал, как Алекс специальными клещами откусывал края копыта и вырезал острым ножом середину. Прямо на глазах копыта Васьки из уродливых и бесформенных превращались в красивые и аккуратные. Жигунов действительно был высококлассным профессионалом, и даже Вовка, ничего не смыслящий в ковальском деле, сразу это почувствовал. Время шло, и в конце концов Алекс последний раз прошёлся рашпилем по копыту и удовлетворённо вздохнул.
– Вот вам и маникюр, и педикюр в одном флаконе.
– Спасибо большое, – в один голос сказали Марина и Вовка.
– Да не за что, Ирину Николаевну благодарите. Ей я отказать не могу.
– Алекс, сколько денег-то? – спросила Марина.
Жигунов назвал сумму, которая Вовке показалась совсем небольшой после того, как он узнал, сколько стоит хорошее седло.
– Алекс, мы люди честные, у тебя же обычно где-то на четверть дороже.
Жигунов хохотнул:
– Если вы впервые обратились за расчисткой трёх копыт вашей лошади в фирму «Жигунов энд компани», четвёртое копыто мы расчистим абсолютно бесплатно. Рекламная акция. Халява, плиз.
Получив деньги, коваль сноровисто собрал инструменты. Потрепал Ваську по шее, пожал Вовке руку (тому показалось, что пальцы на несколько секунд зажали в тиски), подмигнул Марине и вышел из конюшни.
– Ну что, пора домой, – сказала Марина. – Кобылу покормили уже. Скажи Ваське «до свидания», и поедем. Родители твои волнуются, наверно. Папа-то мой давно привык, я почти каждый день в это время с конюшни уезжаю.
Вскоре машина остановилась у Вовкиного дома. Марина вместе с ним вышла, и они дошли до подъезда.
– Марина, огромное спасибо. Даже не знаю, чем отблагодарить смогу, – сказал Вовка. – Я тебе такую заморочку придумал, а ты даже не рассердилась.
– Володь, ничего сверхъестественного я не сделала. Любой нормальный человек, а конник и подавно поступил бы, мне кажется, точно также. А вот ты действительно молодец, и лошадка это сразу поняла. Ирину Николаевну вы с Васькой удивили изрядно, поверь мне.
– Всё равно спасибо, Марин.
Он неловко поцеловал девушку в щёку. Марина дала ему шутливый подзатыльник и побежала к машине. Вовка стоял, пока габаритные огни джипа не скрылись за поворотом, потом повернулся и, не торопясь, пошёл домой. После всех событий двух прошедших дней ему показалось, что жизнь началась с нуля.

16
Поэзия и проза / Re: "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:34:06  »
Новые впечатления

– Алё.
– Вов, это Марина. Спускайся вниз, мы приехали.
Вовка, наскоро умывшись, отправился на улицу. Сев в машину, он спросил у Марины:
– Ну и что мы будем делать, когда на конюшню приедем?
– Там дел – море. Во-первых, надо Ваську почистить как следует. Потом позовём ветеринара – я с ней уже договорилась, пусть её посмотрит. А потом, если время останется, попробуем её выпустить погулять, пусть привыкает. Неизвестно, сколько она у нас пробудет, не сидеть же ей взаперти.
Дальше ехали молча, пока не свернули с дороги к массивным воротам. Они открылись почти сразу после того, как водитель посигналил. Машина въехала внутрь и остановилась на просторной парковке.
– Ну пошли в конюшню, – сказала Марина.
Вовка выбрался из салона и осмотрелся по сторонам. Конюшня представляла собой внушительную кирпичную постройку метров сто пятьдесят длиной и около ста шириной. К ней примыкало ещё одно очень высокое здание с огромными стеклянными окнами.
– Это что? – спросил Вовка, указывая на сверкающие на солнце стёкла.
– Крытый манеж, – ответила Марина. – Если зима или на улице погода плохая, мы там ездим. Но сейчас у нас на открытом манеже грунт меняют, поэтому мы временно сюда перебрались.
Вопреки Вовкиным ожиданиям они двинулись совершенно в другом направлении. Метрах в трехстах впереди Вовка увидел ещё одну конюшню, гораздо проще той, основной, хотя тоже сделанную очень добротно.
– Это у нас гостевая, – сказала Марина. – Мы сюда ставим лошадей, которых на соревнования привозят из других клубов. Сейчас там нет никого, кроме Васьки. Её нельзя сразу на основную конюшню ставить. Вдруг она чем-то болеет, эти покатушные хозяева на всём экономят, порой даже на прививках. Так вот, пока анализы не сделают, она будет здесь стоять, чтобы наши лошади не заразились.
Марина достала трубку и набрала номер.
– Ирина Николаевна, здравствуйте. Это Марина. Я уже на конюшне, вы не могли бы в гостевую конюшню подойти? Через десять минут? Отлично, спасибо.
Марина повернулась к Вовке.
– Я ветеринару позвонила, Журавлевой Ирине Николаевне. Она одна из лучших у нас в городе. А после того, как она моей Ляле жизнь спасла, когда у той сложные колики были, я ни о каком другом ветеринаре даже слышать не хочу.
Так за разговорами они вошли в конюшню. Не успел Вовка ступить за порог, как услышал громкое ржание, а затем странные звуки – какое-то «гу-гу-гу». Он удивлённо посмотрел на Марину.
– Что ты на меня так смотришь? Это Васька здоровается. Судя по твоим рассказам – с тобой.
– Да ладно, не заливай, они что, так здорово людей отличают?
Марина как-то очень строго посмотрела на Вовку и сказала:
– Ты ещё и не такое узнаешь, если поближе с лошадьми познакомишься.
Молодые люди подошли к деннику, где стояла Васька. Та сразу попыталась просунуть морду между прутьями решётки, но, убедившись в бесполезности попыток, огорчённо отвернулась.
– Ты смотри-ка, её уже почистили. Судя по всему, мой коновод постаралась. У тебя сахар есть? – спросила Марина.
– Нет, – Вовка развёл руками.
– Вовк, запомни – пришёл к лошади – угости сахаром, сухариком или морковкой. Ты ж в гости к друзьям без подарков не ходишь? И ещё запомни – чужих лошадей без согласия их хозяев ничем кормить нельзя. Так принято, и не только на нашей конюшне.

Ветосмотр с приключениями

– Так, и чего стоим, кого ждём?
Вовка обернулся и увидел у входа в конюшню молодцевато выглядевшую небольшого роста миловидную женщину средних лет.
– Вас, конечно, Ирина Николаевна, – обрадовано сказала Марина.– Здравствуйте!
– Привет-привет! А это что за молодой человек? На экскурсию?
– Нет, это и есть тот самый Володя, про которого я вам рассказывала, когда договаривалась Ваську посмотреть.
– Ага, ясно. Нежданный спаситель. Ну что ж, давай знакомиться. Меня зовут Ирина Николаевна. Фамилия Журавлёва.
Врач протянула Вовке руку. Тот аккуратно пожал её. Ответное рукопожатие ветеринара оказалось по-мужски резким и сильным. Журавлёва прочитала в глазах Вовки удивление и с улыбкой сказала:
– А ты попробуй лет двадцать лошадям ноги на весу по полчаса подержать да сотен пять колик снять – не так накачаешься. Ну ладно, выводите свою находку.
Марина открыла денник.
– А ты чего стоишь? Давай, заходи.
Вовка с лёгкой опаской начал пробираться  в денник, стараясь не задеть Марину.
– Да не бойся, заходи смелей! Лошади очень хорошо чувствуют, когда ты их опасаешься, – подбодрила Журавлёва Вовку.
– Эту штуку под названием недоуздок ты уже видел. Он необходим, когда лошадь нужно вывести на осмотр, погулять выпустить, просто пошагать с ней в манеже или на улице. Давай, сначала я его надену на Ваську, а потом ты попробуешь сам, – сказала Марина.
Васька в это время усиленно занималась исследованием содержимого Вовкиных карманов. Никакого желания снова надевать недоуздок лошадка не выказывала.
– Марин, а как надевать-то, если она не хочет?
– А ты ласково её по шее похлопай, поговори с ней спокойно. Потом аккуратно ладонями в бок подтолкни и скажи «прими». Она должна это понимать.
Вовке с третьей попытки удалось отодвинуть от себя кобылу. Правда, делал он это молча. Все успокаивающие слова, что крутились в голове, никак не подходили для того, чтобы их говорить лошади. Вспомнив, как это делала Марина, Володя поднёс к Ваське недоуздок. К его удивлению, она сама наклонила голову и стала помогать его надеть. У парня получилось с первой попытки.
– О, молодец, быстро схватываешь, – похвалила Журавлёва.
Вовка заметил, что в присутствии Ирины Николаевны Марина вела себя очень тихо, практически ничего не говорила. Он удивился авторитету Журавлёвой, который, судя по всему, в глазах Марины находился на недосягаемой высоте.
– Ну а теперь выводи лошадь в проход. Бери за недоуздок и энергично, но без суеты выходи.
Вовка постарался сделать так, как сказали, и у него снова получилось. В проходе Марина забрала у него Ваську и, поставив лошадь посередине прохода, пристегнула к недоуздку две прочных цепочки в пластиковой оплётке.
– Продолжим ликбез, – улыбнулась Марина. – Эти цепочки называются развязками. На них ставят лошадь, чтобы осмотреть, почистить, поседлать или расседлать. Ирина Николаевна, мы готовы.
Ветеринар подошла к лошади.
– Так, с чего начать-то? Тут же куда ни посмотри, сплошные проблемы. Ноги отёкшие, холка сбита. А со спиной у нас что?
Одновременно с этими словами Журавлёва каким-то особенным движением провела рукой вдоль спины лошади. Кобыла отреагировала на это, как кошка, которую погладили – прогнула спину и вытянулась.
– Э, и здесь беда. Неудивительно, сёдла-то ведь у них бог знает какие. Этими бы седлами их самих поседлать с месячишко. Ну ничего, не так уж тут всё и запущено. Сделаю я флюидик фирменный, поправим спинку. А вот с копытами, ребята, хуже всего. Не знаю, что за чудо-мастер её копытами занимался, но руки ему оторвать за это маловато будет. Да и голову тоже. Ладно, попробуем сейчас решить проблему.
Журавлёва достала телефон, который, пока она осматривала Ваську, звонил по меньшей мере раза четыре. Набрав номер, Ирина Николаевна как-то хитро посмотрела на Вовку с Мариной и успокаивающе им подмигнула.
– Алё, Алекс? Привет, это Журавлёва. Узнал? Плохо. Значит, разбогатею не скоро. Тут дело для тебя есть. Надо одну кобылку покатушную расчистить. С каких пор я занимаюсь расчисткой покатушных лошадей? Считай, что с сегодняшнего дня. Так, когда приехать сможешь? Когда? Да ты чего, Алекс, издеваешься? Подождут твои москвичи. Не бухти. Я тебя что, часто прошу о чём-то? Вот и договорились. Сейчас я ребятам всё объясню. Пока, и не вздумай сачкануть. Усыплю при первой встрече, у меня всё нужное всегда с собой.
Ирина Николаевна перевела дух, и, повернувшись к Вовке, пояснила:
– Приедет к вам коваль. Алекс Жигунов. Разгильдяй, каких поискать, но коваль от Бога. Он и не такие копыта к жизни возвращал. Вот только ждать его придётся аж до одиннадцати вечера. Решайте сами, что вам делать, пока Алекс не приедет. Я пока анализы возьму у этой потеряшки.
Марина продолжала разъяснять Вовке нюансы:
– Вовка, коваль у нас, конников, человек нужный и уважаемый. И куёт и расковывает и просто копыта в порядок приводит. Они же отрастают, как у человека ногти. Поэтому лошадям тоже маникюр и педикюр требуется.
– Марин, какой маникюр? У них же только ноги, – возразил Вовка.
Марина рассмеялась.
– Все так думают, кто с лошадью не знаком. А на самом деле передние ноги когда-то давно, у её древних предков, были руками. Поэтому на передних ногах у лошади нет коленей. Зато и плечо, и запястье присутствуют. Вот так. Давай посмотрим, как там дела у Ирины Николаевны.
А тем временем Васька приготовила всем неприятный сюрприз. Она никак не хотела давать кровь из вены, бегала по деннику, едва завидев в руках Журавлёвой шприц, пару раз прикусила Марину за плечо и чуть не вынесла одну из стенок, со всего маху отбив по ней задними копытами. Вовка, глядя на эту катавасию, тихо стоял снаружи. Потом вдруг шагнул вперёд и, открыв дверь, сказал:
– А можно, я попробую подержать? Только сахару дайте побольше.
– Ну попробуй, – неровным голосом сказала запыхавшаяся Журавлёва.
Вовка зажал в руке сахар и шагнул в денник. Кобыла посмотрела на него усталым взглядом, запихнула голову Вовке подмышку и замерла.
– Или я чего-то не понимаю, дура старая, или мне ещё лет сто жить надо, чтобы окончательно удивляться перестать, – произнесла Ирина Николаевна. – Такого на своей памяти, хоть убей, не припомню. Как только здесь всё закончим, пойду думать о том, правильно ли я живу.
– Сахар ей дай, – почему-то шёпотом подсказала Марина.
Но Вовка и без того уже доставал кусок за куском со скоростью подачи пулемётной ленты. Журавлёва тихо подошла к лошади, на этот раз Васька не мешала ей провести процедуру. Через пару минут все вышли из денника, облегчённо вздыхая.
Ветврач достала из сумочки блокнот и ручку, написала на чистом листке несколько строк и отдала его Марине.
– Вот тут список лекарств, которые надо купить, и рекомендации как их выдавать кобыле. Только не тяните, чем быстрее начнём её лечить, тем лучше будет конечный результат. Мариночка, предупреди, пожалуйста, конюхов, чтобы кобыле спортивные корма не давали. Пусть кормят овсом, но тоже не увлекаются. Отруби пока исключите. Подозреваю, что она их за всю свою нелёгкую жизнь вообще в глаза не видела. Засим позвольте откланяться, молодые люди. Телефон мой у вас есть, звоните, не стесняйтесь.
Попрощавшись с ветеринаром, Марина и Вовка вышли из конюшни.
– Пошли, перекусим, – предложила Марина. – У нас кафе есть неплохое, и цены не кусаются.
– Марин, а почему Ирина Николаевна так к тебе относится – приехала сразу, ну и вообще?
– Володя, я не буду тебе секреты выдавать. Скажу одно – было у неё очень трудное время, а мой папа ей помог, причём совершенно бескорыстно. Он тогда половину своей службы безопасности отправил к ней обстановку выяснять и разбираться. Ну и разобрались по справедливости, – при этих словах Марина злорадно ухмыльнулась. – Но это уже после того было, как она моей лошади жизнь спасла. Представляешь, почти одиннадцать часов из конюшни не уходила. Я несколько часов в пробке стояла, машина-то не вертолёт, не перелетишь. А Ирина Николаевна с лошадью каждые полчаса после процедур минут по пятнадцать шагала в манеже быстрым шагом. Я потом посчитала – она добрый десяток километров намотала в общей сложности. И своего добилась – Лялю спасла.
Пока Марина рассказывала Вовке историю своих отношений с Журавлёвой, парень и девушка добрались до кафе. Еда Вовке понравилась. Всё было вкусно и действительно недорого. Ужин завершился традиционно – чашкой кофе.
– А теперь пойдём, я тебе клуб покажу, – сказала Марина.
Вовка изрядно устал. События прошлой ночи не добавили ему бодрости. Да и возня с Васькой здесь, в клубе, отняла у парня довольно много сил. Однако, неожиданно для самого себя, Вовка понял, что ему ужасно нравится предложение Марины. И он с радостью согласился.

17
Поэзия и проза / Re: "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:04:59  »
 Палящее солнце южной страны, где непонятно за какие идеалы погибли тысячи его сослуживцев. И раненого новобранца, чудом выжившего под шквальным перекрёстным огнём засады. Весь отряд погиб. Ему повезло, что наступила темнота, и враги прекратили стрельбу, решив подождать до рассвета. Опасаясь быть замеченным, он полз почти всю ночь, стиснув зубы от боли в раненой ноге, несколько раз ненадолго останавливаясь передохнуть и сделать перевязку.
Когда взошло солнце, солдат был почти в пяти километрах от места боя. Вокруг простиралась чужая земля, местами высохшая до трещин от безжалостного солнца. Нестерпимо хотелось пить. Раненая нога ныла от боли, от жажды кружилась голова. Впереди, шагах в пятистах, он увидел небольшую гряду скал, возвышавшуюся над равниной на несколько метров. Боец, опираясь на автомат и собрав последние силы, заковылял к спасительной тени. Внезапно раздалось фырканье, и из-за скалы появилась сначала лошадиная морда, а потом и вся лошадь. Она была мохнатой и низкорослой. Умные тёмные глаза настороженно смотрели на человека. Тот остановился. Остановилась и лошадь.
– Откуда тебя занесло сюда?– прошептал запёкшимися губами солдат.
Лошадь в ответ мотнула головой. Он осторожно сделал несколько шагов и остановился, увидев, что лошадь начала отворачиваться.
   – Куда же ты, родимая? Видишь, какая тут незадача со мной случилась,– вновь заговорил солдат.
При звуках голоса лошадь опять мотнула головой и сделала шаг навстречу. Теперь их разделяло два-три шага.
   – Вот, держи. – Боец непослушной рукой нашарил в кармане камуфляжной куртки кусок сухаря, оставшегося от пайка, и протянул лошади. Та, раздув ноздри, вытянула шею, как жираф, и взяла хлеб.
   – Умница,– прошептал раненый.– А теперь отвези меня, пожалуйста, к нашим. Вооон там они. – Он показал рукой туда, где, по его мнению, должен был быть ближайший блокпост. Подойдя вплотную, он начал карабкаться на спину лошади, цепляясь за длинную шерсть и гриву. Лошадь несколько раз недовольно махнула головой, но уходить не собиралась. Наконец он кое-как взгромоздился вместе с автоматом на лошадиную спину и лёг животом вдоль неё, свесив вниз обе ноги
   – Поехали, родная, я ж в этом пекле без тебя долго не продержусь, – сказал человек и легонько хлопнул лошадь по крупу.
Лошадь, поняв этот жест, как сигнал к действию, побежала мелкой тряской рысью. Солдат из всех сил вцепился в гриву, зажмурив глаза от боли в ноге. Примерно через полчаса жажда и боль стали настолько сильными, что он просто потерял сознание и очнулся от взрыва и выстрелов. Земля, как показалось ему, перевернулась, и он упал, больно ударившись спиной и раненой ногой. Он не стал даже открывать глаз, решив – будь что будет. Через несколько секунд над ухом зазвучала родная речь:
– Ты, салага, лежи и не дёргайся. Этим гадам мы тёплый приём уже обеспечили.
Говоривший немного отодвинулся и дал очередь из короткоствольного автомата. Затем быстро перезарядил оружие и сказал в переносную рацию:
– Воскобойников, что там у тебя?
– Всё в норме, взводный. Дали этой швали прикурить так, что им теперь своей анашой нескоро придётся дымить. И снайпера сняли. У тебя как?
– Я в порядке. У меня тут боец раненый. Тот самый, которого мы с тобой полчаса назад засекли. Кавалерист, блин. Давайте все ко мне. Конец связи.
Человек, которого невидимый собеседник назвал взводным, убрал рацию. Солдат открыл наконец глаза и увидел перед собой ухмыляющееся загорелое лицо с коротко подстриженными усами и трёхдневной щетиной на щеках.
– Ты откуда прискакал, рядовой необученный?
– Оттуда. – Раненый неопределённо махнул рукой.
– Ясно. Ты, блин, прям как Никулин в «Бриллиантовой руке»: «Откуда у тебя это?» – «Оттуда…»
Совершенно бесшумно рядом с ними возникло десять человек в полной боевой выкладке. Один из них сразу наклонился над раненым, достав шприц, ловко сделал укол и занялся перевязкой раны. Боль постепенно отступила. Пока шла перевязка, солдат спросил командира:
   – Вы кто?
   – Кони в пальто, сынок. Разведгруппа в свободной охоте. Я – старший лейтенант Лермонтов, командир группы. Если спросишь, какое отношение ко мне имеет известный поэт, дам в ухо, не посмотрю, что ты подстреленный. Меня уже и так задолбали этим вопросом. А вот ты кто такой?
   – Рядовой Иванов Иван Иванович. – Он назвал часть, в которой служил.
Старший лейтенант присвистнул.
   – Однако занесло тебя. Они ж чёрт знает где базируются.
   – У нас два взвода отправили на вертолёте на разведку местности. – Рядовой назвал район выброски. – А потом мы в засаду попали. Всех наших положили, гады. – Иванов стиснул зубы от бессильной ярости.
   – Ладно, это ты в штабе расскажешь. Приготовься к тому, что тебя для начала особисты прессовать будут. На предмет предательства, ну и всё такое.
К Лермонтову подошёл один из бойцов его отряда, бросил перед ним на землю снайперскую винтовку с замысловатым узором на ложе. Спросил:
   – Знакомый аппарат, командир?
Взводный снова присвистнул и присел на корточки, чтобы рассмотреть оружие получше.
   – Да это же пушка Селима. По прозвищу «Кинжал Пророка».
   – Так точно. Селиму она теперь без надобности.
Лермонтов повернулся к Иванову:
   – Повезло тебе, рядовой. Селиму, видать, ты живой нужен был, коль он лошади в глаз стрелял, а не тебе. Он никогда не промахивается. Точнее, не промахивался. Это его бандиты позавчера на дом Ахмада-аки напали. Не понравилось Селиму, что дед отказался лошадь продать. Так всю семью перестреляли, подонки.- Взводный ожесточенно сплюнул.- Половину лошадей зарезали на мясо. Остальные лошади, говорят, разбежались. Видимо, это одна из них. Подельников Селимовских мы нынче быстро в расход пустили, когда они к тебе попытались побежать. Это им не со стариками воевать. Ох, как повезло тебе.  И что лошадь была. И что мы тут мимо проходили.
Услышав последнюю фразу, вся разведгруппа дружно ухмыльнулась.
   – Как в глаз лошади? Он её что, убил?
   – Убил, сынок, убил. Вон она лежит. – Старший лейтенант показал рукой на неподвижное лошадиное тело метрах в трёх от места разговора. У Иванова на глазах выступили слёзы. Лермонтов сочувственно похлопал его по плечу. Вскочил на ноги, отдавая приказ.
   – Слушай меня, бойцы. Выступаем через пять минут. Воскобойников и Нуртдинов остаются с раненым. Вызовите «вертушку», дождётесь её и погрузите бойца. Затем догоните нас. Место следующего привала вам известно. Не найдёте там, идите к Чёртовой гряде. Мы вас дождёмся. Выполнять. Нет, стоп. Потапов, отрежь-ка пару хороших кусков мяса, пока оно испортиться не успело. От этой тушёнки пайковой меня уже воротит.
Иванов запротестовал:
   – Не дам лошадь резать! Она мне жизнь спасла, а вы её на куски?! Не дам!
Взводный отреагировал не менее эмоционально:
   – Молчать, салага! Мы на войне, а не в детском саду. Моим бойцам жрать надо как следует, чтобы силы были вот таких салабонов, как ты, из беды выручать. И таких подонков, как Селим, отправлять в ад. Да почаще. Не даст он резать… Давай, Потапов, действуй, чего стоишь столбом?
– Дайте нож,– неожиданно сказал Иванов.
Потапов молча протянул ему клинок. Солдат, не вставая на ноги, подполз к лошади и, примерившись, отрезал небольшую прядь гривы. Достал из-за пазухи солдатский медальон, открыл, и убрал туда прядь. Воткнул нож рядом с лошадью, посмотрел на Лермонтова. Тот кивнул головой, коротко скомандовал, и разведгруппа растворилась в наступивших сумерках.
   Милиционер тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Видимо, он долго простоял молча, не шевелясь, потому что Вовка удивлённо глядел на него, не решаясь уйти. Иван Иванович тихо произнёс:
– Настырный ты, парень. Как зовут-то?
– Володя.
– А меня Иван Иванович. И фамилия Иванов. Вот что: напомнил ты своей просьбой один должок мой перед лошадьми. Всё не представлялась возможность отдать. Видимо, сейчас пришло время. Пошли, парень, на поиски.
Парк встретил их тёмной стеной высоких деревьев, еле видными аллеями и тропинками. Дневные птицы уже давно умолкли. Из темноты доносились самые разные звуки – от тихого шороха и свиста до громких, режущих ухо криков. Буквально через несколько мгновений создалось впечатление, что город исчез, есть только двое людей и почти первобытная природа.
– Ну и где мы будем искать? – спросил Иван Иванович.
– Не знаю, – грустно ответил Вовка. – Пойдёмте туда. – И он указал на ближайшую аллею.
Шли уже около получаса. Луна поднялась выше, и стало достаточно светло.
– Всё, парень, топаем назад. Ни фига мы тут не найдём, – произнёс лейтенант.
– Иван Иванович, ещё немного, пожалуйста, – взмолился Вовка.
Только он закончил фразу, как из-за ближайших кустов взметнулось что-то большое, тёмное и с хрустом ломающихся веток ринулось к ним. Оторопевший милиционер потянул из кобуры пистолет. У Вовки сердце ушло в пятки. Не успели они опомниться,  как перед ними появилась сегодняшняя Вовкина знакомая – кобыла по прозвищу Васька.
– Ну ты везунчик, – переведя дух, сказал Иван Иванович. – Здесь же роту можно на поиски отправить, а потом её саму искать. А тут за полчаса с небольшим…
Кобыла, энергично размахивая хвостом, чтобы разогнать надоедливых комаров, подошла к Вовке и сходу полезла к нему в карман, смешно шевеля губами.
– Смотри-ка, в карман лезет, как будто тебя уже давно знает, – удивился лейтенант.
– Да я её второй раз в жизни вижу, – ответил Вовка.
– И что теперь делать будем? – резонно спросил Иван Иванович.
Вовка задумался. Действительно, а что делать-то? Лошадь не собачка, домой не приведёшь. Тут зазвонил сотовый.
– Алё.
– Володя, ты где?
– Я в парке, пап.
– И чего ты там делаешь в двенадцать ночи?
– Лошадь искал.
– Чего искал?
– Лошадь.
– Так, Владимир, или ты мне сейчас рассказываешь правду, или я тебе, когда домой придёшь, такое устрою!
Когда отец начинал называть Вовку Владимиром, это ничего хорошего не сулило. Как минимум – неделя без карманных денег. А может, и больше. Вовка начал психовать.
– Не надо мне ничего устраивать. Приду домой и всё расскажу. Вы с мамой меня скоро вообще только в магазин напротив дома отпускать будете.
Иванов понял, что толку от такого разговора  мало.
– Ну-ка, дай телефон. – Иван Иванович протянул руку. – Как отца зовут?
– Сергей Иванович.
– Алло, Сергей Иванович? Это старший лейтенант милиции Иванов. Ваш сын действительно искал лошадь, а я ему помог.
– Знаете что, лейтенант! Кто вас просил этим заниматься? Надо было парня домой отправить, а не потворствовать юношеским заскокам. С сыном я сам разберусь, а вот с вами начальство разберётся, и очень скоро. Я этого так не оставлю.
Иванов неожиданно вспылил:
– Да вашему сыну надо благодарность приказом по семье объявить, а вы – разберусь! Не увлекайтесь разборками-то.
Вовкин отец сбавил тон.
– Хорошо, где вы находитесь?
– Нам примерно полчаса надо, чтобы вернуться ко входу в парк.
– Идите туда, я сейчас подъеду.
Иван Иванович, поглядев на поникшего Вовку, взял лошадь под уздцы.
   – Пошли, красотка. И ты тоже, Володя. Здесь больше делать нечего.
Они двинулись по тёмной аллее назад к метро. Лошадь время от времени пыталась ухватить листья с веток деревьев, нависавших над дорогой. Иногда ей это удавалось, и она с довольным видом начинала жевать. Луна скрылась за облаками, и заморосил дождь, кончившийся, когда Иван Иванович и Вовка подходили к месту встречи. Сергей Иванович уже ждал их, нетерпеливо прохаживаясь взад-вперёд возле ворот парка.
Старший лейтенант с Вовкиным отцом отошли в сторону. После короткой, но бурной беседы Иван Иванович махнул рукой, козырнул и быстрым шагом направился к метро.
– Владимир, я жду от тебя объяснений, – строго произнёс отец.
Вовка вздохнул и пустился в повествование.
– Ну ты и отчебучил, – только и смог произнести отец. – И чего ты собираешься с этой клячей делать?
– Не знаю, – Вовка пожал плечами.
– «Не знаю», – передразнил отец. – А кто знает?
Внезапно Вовку осенило:
– Пап, давай позвоним Николаю Петровичу. Он же говорил, у него дочка конным спортом занимается.
– Ага, ты сам-то понял, что сказал? Зачем им эти заморочки? Лично я звонить не собираюсь.
– Тогда я сам позвоню,– упёрся Вовка, – не бросать же лошадь здесь.
Сергей Иванович, произнеся вполголоса слова, которые сын редко от него слышал, достал телефон.
– Николай? Извини ради Бога, что звоню в такое время. Тут вот какое дело. Даю трубку сыну, он сейчас тебе всё расскажет подробно.
Николай Петрович, не перебивая, выслушал Вовку. Потом попросил несколько минут подождать и через некоторое время сказал:
–Ладно, мы сейчас приедем.
Отец и сын ждали молча, а лошадь всё это время стояла с понурым видом, даже не пытаясь вырваться. Иногда она пробовала залезть к Вовке в карман, несильно толкая его при этом лбом в плечо.
Наконец подъехал «Лексус» Николая Петровича, и из него выскочила его дочь Марина, девятнадцатилетняя девушка. Отец Марины вышел вместе с ней, пожал руку Вовке и его отцу, и сел обратно в машину, пробормотав что-то вроде «Нашла опять приключений на свою … с этими лошадьми».
– Здрасьте, Сергей Иванович. Вовка, привет! Ой, какая лошадка прикольная! Вы где её взяли?
Вовка, скрипнув зубами, в третий раз начал историю с начала.
– Ничего себе! – воскликнула Марина, когда он закончил рассказ. – Я этих покатушниц терпеть не могу. Гробят лошадей на асфальте. А кто девчонке руку сломал, я тоже догадываюсь. Может, и ошибаюсь, конечно, но ты послушай, кого я имею в виду. Полезно будет на будущее. Есть у нас тут коллектив полоумных. Они себя называют «новыми революционерами». Объявили всемирную лошадиную революцию. Самое смешное знаешь, в чём? У добрых двух третей этих горе-революционеров никогда не было своей лошади. Но учить пытаются людей, которые в седле чуть ли не с пелёнок. Крыша у них поехала на том, что все конники, которые на уздечках ездят, садисты законченные. Бред полный, но те, кто в лошадях не понимает ничего, ведутся активно. В семье конной, конечно, не без урода, но зачем всех-то под одну гребёнку? Беда ещё в том, что дурачки отдельные под их влиянием взяли и одним махом всю амуницию с лошади скинули. Дескать, давай будем свободными. А то, что лошадь весит полтонны и такие авантюры плохо кончиться могут, в голову не приходило. В итоге кому-то руку сломали, а кто-то копытом по башке заработал. Я кучу народу знаю, кто лошадей всяким штукам учит – садиться, кланяться, мячики носить, разные элементы выполнять. Это в конном мире альтернативными методами называется. Да, они уздечек не надевают, у них другая экипировка. Так к этому годами идут. Но они нормальные люди, никого огульно в садисты не записывают. Мы общаемся, даже дружим. Я вон, под их влиянием тоже с лошадью играю иногда. Эти же анархисты абсолютно невменяемые. Ездят втихаря по конюшням и на соревнования. К нам-то в клуб не лезут, у нас охрана хорошая, а другим нервы портят регулярно. Конников фоткают, а потом фотографии в Интернете размещают с похабными комментариями. Бывает, и амуницию портят. Типа, нет уздечки – облегчил лошадке жизнь на некоторое время. А то, что амуниция денег стоит и немалых, не задумываются. Но это ещё что! Не так давно умерла Елена Петушкова, легенда и слава нашего конного спорта. Олимпийская чемпионка, чемпионка мира. Так эти уроды на своём сайте праздник объявили по этому поводу. Устроили виртуальные пляски на гробах. Дескать, слава Богу, главная садистка умерла, туда ей и дорога. Ну скажи, нормальные люди так поступают? Словом, эти придурки как раз покатушников и дубасят, если видят, что те за себя постоять не могут. Хотя тут я с ними солидарна. У самой иногда руки чешутся, как увижу в городе девчонок покатушных на таких лошадях как эта, или ещё ужасней. Ой, совсем я заболталась. Доча, иди сюда.
Марина вынула из кармана кусок сахара и протянула кобыле. Та, деликатно обнюхав ладонь, аккуратно взяла угощение. Марина дала второй кусок Вовке:
– На, угости её.
Вовка с опаской протянул сахар. Лошадь взяла кусок, вобрав при этом и Вовкины пальцы. Но он совсем не испугался, потому что это было очень смешно и щекотно.
– Почему ты её дочей назвала? – полюбопытствовал Вовка
– А у нас, конников, так принято лошадей ласково звать. Сына или доча. Это – кобыла, потому и доча. Так, её расседлать надо, – сказала Марина.– Я тут взяла из дома недоуздок, сегодня купила для своей лошади.
Марина достала из машины незнакомую Вовке вещь, немного похожую на уздечку, только с широкими прочными ремнями и крепкими даже на вид пряжками, и без поводьев.
– И чомбур тоже прихватила, кстати. – В руках у девушки появилась толстая плетёная верёвка с карабином на одном конце и петлёй на другом.
Марина ловко сняла с кобылы седло и уздечку и бросила в багажник машины. Надев на лошадь недоуздок и пристегнув чомбур, она отдала его Вовке.
– На, коновод, веди лошадь. Кстати, как её зовут-то?
– Васька. И куда её вести? – устало спросил Вовка
– Пошли к скамейке, там посидим. За папой сейчас другая машина придёт. А я в этой буду сидеть, с охраной. Еле уговорила отца, чтобы он разрешил мне здесь остаться.
Марина и Вовка сидели на скамейке в парке. Вовка держал в одной руке чомбур, а другой скармливал Ваське сахар, которого Марина захватила целую пачку.
– Марин, ты иди в машину, поспи. Я с Васькой тут посижу, – сказал Вовка.
Марина согласно кивнула и села в оставленный отцом джип. А Вовка продолжал угощать лошадку сахаром и сам не заметил, как заснул. Ему снилось, что он спит в кровати, а мать сидит рядом и гладит его по голове. Внезапно он проснулся и обнаружил, что Васька стоит рядом и своими губами перебирает ему волосы на макушке. Вовка посмотрел на часы – девять утра. Из стоящей рядом машины выскочила Марина.
– Проснулся? Я уже договорилась с директором нашего клуба. Сейчас я за коневозкой поеду, заберём Ваську к нам на некоторое время, пока хозяева не найдутся. Ты жди здесь.
Марина приехала достаточно быстро с двумя помощницами, одетыми в странную на Вовкин взгляд одежду – футболки, облегающие брюки, ботинки на низком каблуке и что-то типа голенищ от сапог на молнии. Девушки умело завели лошадь в машину. Таких машин Вовка тоже никогда не видел – внутри были специальные отделения для лошадей, которые отгораживали их друг от друга съёмными перегородками. Задняя дверь одновременно служила трапом, по которому лошадей заводили внутрь.
Марина подошла к Вовке.
– Всё, справились. Иди домой поспи, я за тобой часов в семь вечера заскочу, поедем смотреть, как Ваську пристроят.
Вовка поплёлся домой, желая только одного – спать. Но вместо этого снова засел за компьютер и набрал адрес того самого сайта, где он вчера обнаружил объявление о пропаже лошади. Там был телефон, но Вовка почему-то не хотел по нему звонить. Успею ещё, решил он. Потом заглянул на несколько других конных форумов, с удивлением открывая для себя мир лошадей, который ещё день назад был для него неведом. Скоро от незнакомых слов вроде «шенкель», «сбор», «пиаффе» и «баскюль» у Вовки заболела голова. Он, не раздеваясь, плюхнулся на диван и мгновенно уснул.
Разбудил парня звонок мобильного телефона, который мерзким голосом предлагал взять трубку, грозя всяческими карами в случае отказа.

18
Поэзия и проза / "Васька". Повесть
« : Апрель 09, 2011, 13:03:42  »
Издательство "Аквилегия-М", г. Москва
Формат издания 84х108/32 (13х20 см), 224 стр.,
твердый переплет, отделка УФ-лаком, 2010 г.
ISBN 978-5-904050-45-0


Моей жене Сохранской Анне посвящается

Все совпадения событий, имен и фамилий людей,
а также кличек лошадей с реальными
событиями, людьми и лошадьми абсолютно
случайны.


ВАСЬКА

Подайте на корм лошадке

На дворе стоял июнь. Парило так, что хотелось залезть в холодильник и закрыть за собой дверь. Вовка Васильев, парень восемнадцати лет, сидел на скамейке и задумчиво потягивал из банки кока-колу, купленную в ближайшем ларьке. Делать было абсолютно нечего. Друзья разъехались на лето кто куда, а Вовку отец взял к себе в фирму, сказав: «Пора тебе потихоньку к делу приобщаться, кроме тебя мне всё это хозяйство передать будет некому». Мать, Нина Александровна, пыталась возразить, мол, пусть ещё сын погуляет, но отец был непреклонен. Вовка работал с несколькими партнёрами фирмы, набивал руку, так сказать. Работа как работа, и время свободное иногда оставалось.
До следующего клиента надо было ехать на метро. Вовка неохотно поднялся и двинулся к павильону подземки. Вдруг его окликнули:
– Эй, парень, дай десятку на морковку лошадке!
Он повернулся и увидел девчонку лет тринадцати, сидящую на лошади. Вид у лошадки был неприглядный – тусклая длинная шерсть, усталый взгляд и ужасные копыта с заусенцами (потом Вовка узнает, что такие заусенцы называются заломами).
– У тебя самой денег нет, что ли?
– Не-а, не заработали ещё, только пришли, – ответила девчонка.
– А откуда идёте?
Девчонка назвала район, находящийся от места разговора километрах в семи, не меньше.
– Ни фига себе, – удивился Вовка. – И это ты на ней столько ехала по такой жаре?!
– А чего ей будет-то? Она кобыла молодая, пять лет всего.
Вовка в своей жизни ещё ни разу не сидел на лошади, и, если честно, желания большого не испытывал. Он уже собирался сказать, что денег нет, и двинуться дальше, но лошадь вдруг сделала несколько шагов вперёд и уткнулась лбом Вовке в грудь. От неожиданности он вздрогнул и замер, а потом каким-то неосознанным движением погладил лошадь по голове. Реакция девчонки была непонятна:
– Ну ты, зараза! Только и умеешь, что жаловаться!
Девчонка резко дёрнула повод и лошадь, вскинув голову, чуть не ударила Вовку в подбородок.
– За что ты её так?
– Нечего халявить, нам деньги зарабатывать надо!
– Ну так и зарабатывай!
– А как зарабатывать-то, если эта зараза к тебе прилипла?
– Так тебе деньги на морковку нужны или ты их себе берёшь?
– Ну что-то себе, а остальное хозяйке отдаю, это её лошадь.
Вовка уже устал от этих разговоров, достал десятку и протянул девчонке.
– На, купи ей хлеба.
– Ой, не могу, насмешил! Да ты знаешь, что лошадям свежий хлеб нельзя? – засмеялась собеседница.
– А почему?
– Долго рассказывать, да ты и не поймёшь.
– Ну тогда купи ей то, что можно. И вообще, пока, мне по делам надо.
Вовка повернулся и направился к метро. Он прошёл пару сотен метров и вдруг услышал за спиной истошный крик:
– Стой, зараза, стой!
Парень повернулся и увидел: лошадь рысила за ним, а сверху болталась в седле девчонка, безуспешно пытаясь остановить набравшую ход кобылу. Добежав до Вовки, лошадь остановилась, потянулась мордой и коснулась губами Вовкиной руки. Прикосновение было мягким, а губы напоминали бархат.
– Ничего себе, – сказал Вовка, – чего ей надо-то?
– А я откуда знаю? – ответила горе-всадница. – Я сама не врубаюсь. Давай я отъеду за угол, а ты потом дальше пойдёшь, – предложила девчонка.
– Давай, а то я и так из-за вас опоздал. Как её зовут? – спросил Вовка
– Точно не знаю, мы её Васькой зовём, – ответила девчонка.
Вторая попытка расстаться оказалась успешной.

Hard Day’s Night

Вечером к Вовкиным родителям пришёл Николай Петрович Измайлов, владелец крупного банка, в котором у отца был открыт счёт. Измайлов и Сергей Иванович дружили ещё со школьной скамьи. Несмотря на разницу в социальном положении, они дорожили этой дружбой по сей день. К тому же банкир жил один с дочерью. Жена ушла от него уже давно, оставив ему пятилетнюю Марину. В Вовкиных родителях он нашёл приятных собеседников и любил бывать у них в гостях. Парень рассказал Николаю Петровичу о произошедшем с ним случае. Тот рассмеялся:
– Да знаю я этих малолеток на лошадях, их моя дочка покатушницами называет. Она у меня конным спортом занимается, это у них терминология такая.
– А почему покатушницы?
– Ну, они народ всякий катают на лошадях с утра до вечера. А потом деньги хозяйке конюшни отдают. Та им копейки выделяет, остальное себе в карман.
– А лошади? – неожиданно для самого себя спросил Вовка.
– А что лошади? Дочка говорит, они для них как автомобиль для бомбилы – гоняют, пока не развалится. А потом на мясо сдают.
– Как на мясо? – опешил Вовка.
– А так. Ты вон колбасу сейчас ешь, а туда обязательно конину добавляют, технология такая.
Вовка поперхнулся и поспешно выбрался из-за стола. Через десять минут он вернулся и с мрачным видом сел на своё место. Николай Петрович похлопал его по плечу. Обращаясь к Вовкиному отцу, снисходительно произнёс:
– Впечатлительный у тебя парень, Сергей.
– Ничего, пусть привыкает к реалиям. Чтобы потом на переговорах с клиентами в обморок не падать.
Вечер для Вовки был испорчен. Он попрощался с Николаем Петровичем, пожелал спокойной ночи родителям и ушёл к себе в комнату. Спать не хотелось. Он включил компьютер (крутой аппарат, «выделенка» в Интернет и всё такое прочее – подарок родителей на совершеннолетие) и зачем-то набрал в поисковике слова «лошади» и «кони». Получив добрых пять сотен ссылок, Вовка наобум ткнул курсором мыши в первую. Открывшаяся страница называлась «Клуб любителей коней prokoni.ru». Здесь было столько непонятных слов, что Вовка сгоряча хотел закрыть окно с сайтом, как вдруг увидел объявление «Пропала лошадь у метро…». Станция была та самая, у которой Вовка сегодня разговаривал с девчонкой-покатушницей. Почему-то сразу вспомнились лошадиные губы, мягко и аккуратно теребящие ладонь. Вовка посмотрел на часы – 23.30. До станции минут двадцать пешком. Не совсем понимая, зачем он это делает, Вовка встал, накинул куртку и вышел в коридор.
– Мам, пап, я на полчасика выйду. Колька Ползунов звонил, у него на компе какой-то вирус  хитрый появился. Я ему диск антивирусный отдам, а то Колька боится, что у него компьютер до утра не доживёт.
– Володя, поздно уже,– нахмурился отец.
– Пап, я ж не маленький. Быстренько сбегаю к метро и домой.
– Ну ладно, иди. Трубку возьми, мало ли что.
До метро Вовка дошёл, а точнее, почти добежал, за четверть часа. В это время у торговых палаток, как правило, околачиваются только несколько влюблённых парочек, десяток бомжей да милиция, выискивающая прилично одетых граждан в подпитии. На этот раз было почти как всегда. Только влюблённых не было вообще, бомжей оказалось раза в два меньше обычного, а милиционер присутствовал всего один, лет сорока, в звании старшего лейтенанта.
Вовка методично обошёл кругом павильон метро, но никакой лошади не обнаружил. Тогда он расширил круг поисков, заглянув даже за ряд ларьков, приютившихся метрах в пятидесяти поодаль, и снова потерпел неудачу. Когда юноша с озабоченным видом вновь вернулся ко входу, его остановил тот самый старший лейтенант. Не вынимая изо рта только что прикуренной сигареты, страж порядка поинтересовался:
– И что мы тут ищем, молодой человек? Поздновато уже. Или травку решили прикупить?
У Вовки отнялся язык от такого напора, и он молчал, не зная, что ответить.
– Значитца, отвечать мы не хотим?– ехидно усмехнулся старший лейтенант. – Ладно, предъяви-ка документы, а заодно и руки покажи.
Тут Вовка очнулся от оцепенения и тихим голосом произнёс:
– Вы не имеете права…
– Чего? – изумился милиционер. – Сейчас вот запру в «обезъянник» на 72 часа для выяснения личности, будут тебе там и права, и обязанности.
Вовка более твёрдым голосом ответил:
– Да запирайте, но после того, как я лошадь найду.
Старший лейтенант поперхнулся сигаретой и изумлённо уставился на Вовку.
– Ты, парень, чего курил-то? Или клея нанюхался с дружбанами? Какая лошадь?
– Товарищ милиционер, я тут днём девчонку на лошади видел, а потом объявление прочитал, что лошадь у этого метро пропала.
– А, ты об этих, – облегчённо вздохнул милиционер. Ему никак не улыбалось после только что окончившегося дежурства разбираться с очередным укуренным наркоманом. – Так девчонку в больницу увезли. Подралась она, ну и упала неудачно, руку сломала.
– С кем подралась?
– Не знаю, все удрали быстро. Помню только, что их вроде пятеро было. Они её начали с лошади стаскивать, а эта дура отбиваться начала. Мы с напарником к ним – они врассыпную. Я и сам этих соплюх не жалую, лошади у них совсем замученные. Гоняю потихоньку, чтобы к людям не приставали. А эти прямо сектанты какие-то, взгляд как у сбежавших из психушки. Разбирались бы спокойно, а девчонку-то зачем калечить?
– А лошадь?
– А это я не знаю, пока мы с пострадавшей разбирались, лошадка ушла куда-то.
Станция метро находилась примерно в километре от огромного парка, в котором можно было спрятаться не то что лошади – стаду слонов из национального заповедника какой-нибудь африканской страны.
– Товарищ старший лейтенант, помогите, пожалуйста.
– И чем я тебе помогу-то?
– Пойдёмте, поищем лошадь в парке. Она наверняка туда убежала.
– Ты, парень, в своём уме? Время смотри сколько. Да и темно уже, что мы там увидим?
Милиционер хотел было уже повернуться и уйти, но тут память услужливо нарисовала в его голове картину почти тридцатилетней давности…

19
Поэзия и проза / Re: Проба пера
« : Апрель 09, 2011, 12:56:28  »
Kat, у Вас отличные стихи. Но примите, пожалуйста, один совет от коллеги по цеху :)

Читаешь некоторые Ваши произведения, все хорошо, читается легко, рифма приятная. И вдруг, совершенно неожиданно, сбой ритма или грубая рифма. Сразу портиться общее впечатление, как будто стих дописывал кто-то другой.

20
Поэзия и проза / Re: Проба пера
« : Апрель 09, 2011, 12:49:39  »
Kat, очень симпатичное стихотворение про пони. Браво.

21
Поэзия и проза / Re: Мои стихи о лошадях...)
« : Апрель 09, 2011, 12:47:40  »
Что было бы с Землёй, если пропали б люди?
Она б жила, кружилась как всегда...
Но на душа вдруг стало бы ей грустно,
И в сердце ей была бы пустота....

Мы все к чему-то в жизни привыкаем,
Пускай привычки наши иногда приносят вред....
Но если любим, значит, понимаем,
И за обидами теряем след.....

Кому-то хочеться актёром стать великим,
Кому-то просто слушать музыку ночей,
Кому-то хлчеться плыть в море синем,
А я.......влюбилась в лошадей......

А я влюбилась в скорость,
Влюбилась в скрип седла,
Влюбилась в эту морду,
В глубокие глаза....

Пусть будут неудачи,
Мы все их победим,
И вдаль, к новым победам,
Мы с лошадью помчим......


А можно, я покритикую? Как "лошадиный" поэт. :) Только, ради Бога, не обижайтесь.
Это еще не стихи, это попытка стихосложения. Ритм у стихотворения неровный, а рифма часто плохая.
Последнее четверостишие по своему написанию, смысловой нагрузке и наивности напомнило мне знаменитый "Кондуит и Швамбранию" Льва Кассиля. Там были такие строчки из швамбранского гимна, сочиненного двумя маленькими мальчиками (ударение в слове Ура - на первую гласную):

Ура, Ура,- закричали
Тут швамбраны все.
Ура, Ура и упали.
Туба-риба-се.

Но никто из них не умер.
Все они спаслись.
Всех они вдруг победили,
И поднялись ввысь.

22
последний стих не мной написан...но подходит под эту тематику

Мной он написан :)
Как и "Старый конкурный конь" тоже.

23
Кстати, очень нравятся эти два стиха :hehe::
Спасибо, рад, что Вам понравилось.
С уважением,
автор "Монолога проданной лошади".
Надеюсь, и повесть моя Вам тоже понравится:
http://www.labirint.ru/books/261365/

Второе стихотворение, кстати, принадлежит Оксане Кукс.

24
Я давненько не заглядывал на источник, дающий волю моей пародийной фантазии. А вот сегодня зашел.
Автор опять гнет свою линию. На этот раз обошлось без могучих перлов, и соответственно, без пародии. Но мнение свое я все же выразил.

Аффтар опять мелочиться не стал и размахнулся в стихе  :sarcastic:

Два мнения.

1 мнение
- Вот посмотри загон просторный,
Там лошади пасутся.
За этим труд стоит упорный.
А видел, как несутся
Лихие наши скакуны,
Стремясь к рекордам и победам.
Они как молния быстры.
А ты безумец, с страшным бредом,
Твердишь, не зная сам про что.
Ты видел, как летают,
Те лошади, что любят спорт…

2 мнение
- «Спорт любят», ну не знаю…
Где вы находите слова,
Чтоб вашу скрыть преступность.
От боли лишь кричит душа!
Какая это глупость!
Конь «любит спорт», что мне сказать.
А не от боли ли, всегда
Ему приходится бежать?

1 мнение
- Все это, просто ерунда.
Скажите тоже, боль да кнут.
Так конь привык быть первым.
Зачем же лошади живут,
У них есть тоже нервы.
А как иначе подавить,
Чтоб нам он подчинялся…

2 мнение
- Вам надо лишь его любить.

1 мнение
(Лукавый смех раздался.)
- Любить, мы любим, посмотри,
Они всегда чисты и сыты.
Не знак то искренней любви?
Обласканы и незабыты…

2 мнение
- «Обласканы и не забыты».
Мне честно хочется рыдать,
Когда ласкаете вы друга,
Чтобы потом его взнуздать.
Какая гнусная услуга.
Зачем твердите о любви,
Что вы не ели, и не спали.
Победа, ваши лишь мечты!
Последний грошик вы отдали.
Чтоб подлечить того коня,
Что покалечен конкуристом.
И мнимую любовь даря,
Продали вы в прокат – туристам.
Заставив лошадь танцевать
Мученьем, болью подчиняя,
Что происходит вам плевать,
Вы человеческая стая.
Себя вы мните всех умней,
Несчастен тот, кто в это верит.
Вы хуже хищников, зверей,
Они так мучить не умеют.
На конских шкурах бизнес ваш…

1 мнение
- Ну все довольно, я наслушан…

2 мнение
- Любовь, и дружба, все мираж.
Закрыли вы глаза и уши.
А чтоб не слышать крик коней,
Им рты, зажали капсюлями.
Вы превозносите людей,
Кто дружбу, предавал делами.
Молчи, молчи, не говори,
Не воспевайте гимны, оды.
Об этой призрачной «любви»,
Лишенной дружбы и свободы.

1 мнение
- Кому скажи, она нужна,
Твоя безумная свобода…

2 мнение
- За все получите сполна…

1 мнение
- А ты не лезь, не зная «брода».
Да, спорт великий нас ведет,
Пусть лошадь жертва, что с того же…

2мнение
- Я вижу, правда больно бьет,
Что ты в кусты сбежал, похоже…

1 мнение
- А что с тобою говорить,
Вы отневзоренные слишком.
Вам спорт великий не сломить,
Пошевели своим умишком.

2 мнение
- Невзоров, пусть он наш учитель,
Открыл все тайны, целиком.
А ваш же Филлис предводитель,
Он лошадь жечь велел огнем.
Как вы безумны и несчастны,
Идете вслед за «ним», все вы.
В любви прекрасной безучастны,
Вам не понять ее цены.
Любовь не купишь ты за плату,
Как дорогого скакуна.
А ваше сердце, камень в латах,
У вас пустая голова…

1 мнение
- Я вижу спорт безумный этот,
Нас ни к чему не приведет.
Ты начинаешь сильно бредить,
А спорт великий, пусть живет.

2 мнение
- Да, спорт для вас, как «бог и идол»
Вы поклоняетесь ему.
Со стороны себя ты видел?
С ума снимите пелену…

1 мнение
- Все прекрати, я слышать боле,
Сей бред безумный не могу.
Иди, иди, скачи по воле…
Снимай с коней свою узду…

И завершился спор на этом,
Кто прав, судите сами вы.
А может было это бредом,
Житейской нашей суеты?

------------------------------------------------------
Я постарался быть краток

Увы, немногим будет ясно.
Кто прав был в споре.
Ведь пыл речей иссяк напрасно.
В угоду ссоре.

Трещали громко, как сороки,
Но пренья жАлки.
Все потому, что вышли строки
Как из-под палки.

Страницы: 1 [2]