I want to believe (c)Я много раздумывала над тем, что делать, когда лошадь, осознавая свое физическое превосходство, хочет драться. Как ее можно победить, когда на стадии психологического давления - не выходит, лошадь все равно продолжает оспаривать и подводить к контактному выяснению отношений. Единственный выход человека в таком случае, по моему мнению, это выиграть по-человечьи коварно. Выходя за рамки понимания лошади, того, чего она может ждать. Только так можно получить преимущество.
Я решила изменить все. Моя "уникальная" идея заключается в том, чтобы не быть лошадью.
И контактировать, именно как другой вид. С другой культурой, другим языком и восприятием мира. Устанавливать этот контакт, как с пришельцем.
С одной стороны, это поиск точек соприкосновения, вещей, понятных и близких обоим. С другой - это право вести себя иначе, чем принято и понятно другому виду. Но я, конечно, жульничаю в данном случае. Потому что "лошадиные" штучки мне известны, а вот в качестве "человеческих" можно представить все что угодно.
Итак, мы остановились на полном разладе и непонимании друг друга. Я, наконец, пережила, и обрела силы начинать все сначала.
Для себя я определила только одно: я защищаю свое личное пространство.
Я отгоняла его от себя на определенное расстояние, и не давала подойти. Это в принципе общеизвестная штука. Но мне стало проблемой отогнать, потому что я снова выходила на позицию вызову к бою, а это в моем случае был проигрышный вариант. И тогда я решила использовать свое право на подвох. Когда конь стоял в самодовольном огрызании никуда-я-не-пойду, я резким выпадом сбрызнула его припасенной заранее водой. Конь шокировался, и тут же смылся подальше. Намного, надо сказать, действенней, чем, например ожидаемый конем шлепок кордой и уже продуманный ответ на него. Уважение сразу как на дрожжах растет.
Я подзывала, хвалила, а потом снова отправляла вон, чтобы объяснить принцип наших возможных взаимоотношений. Надо признать, в первый раз он ничего не понял, был просто шокирован и обескуражен.
Вторым упражнением, на котором я объясняла дисциплину, было самое простое и самое сложное: хождение у плеча. Время от времени я предлагала ему, потому что он уж очень хотел позаниматься, но он тут же нарушал дисциплину, и я в ответ тут же гнала его прочь.
Третьим ударом для него стало то, что я стала уходить, и у него пропадала возможность хоть как-то со мной взаимодействовать. За забор, или вообще скрывалась из видимости. Это выбило у него почву из-под ног, и спровоцировало такое желание быть со мной рядом, на которое я даже и не рассчитывала.
На данном этапе для нас это мощнейшее средство, чтобы получить все, что я хочу. Просто уйти.
Я использовала его оружие манипуляций против него самого.
Он нервничал, обижался, он не понимал, что происходит, он очень трогательно бросался выполнять те немногочисленные просьбы, которые не относились к сути дела, но главная цель была достигнута: он совершенно забыл и об агресии, и о том, что вознамерился доминировать. Я была последовательна и непреклонна в этих нескольких пунктах своего поведения.
Одно и то же повторялось кругами, он все время делал что-то не так.
Он хочет общаться. Он подходит, но тут же делает что-то совершенно противозаконное. И выглядит при этом совершенно невинно, типа не со зла совсем. Я тут же напрягаюсь, и отсылаю его вон. Он в непонимании и расстройстве. Жду, пока станет смирным, подзываю. Он подходит, но на радостях снова нарушает правила, не успела я что-то попросить. Я отсылаю вон...Я тогда сказала: "Он манипулятор и махинатор. Вот пусть и думает, как ему получить то, что он хочет. "
Условия задачи были предельно просты.
Мое пространство нужно уважать, и покидать его по первому требованию.
Также, в него можно заходить только по приглашению, и стоять на границе, пока я не пущу внутрь.
Если на занятии происходит что-то, что мне не нравится, что я нахожу опасным -
Если ко мне пропадает внимание -
Если на меня производится какое-то давление - то я прогоняю из своего пространства, и ухожу, не оставляя права подойти ко мне, или пойти за мной слишком близко.
А на следующее занятие он все понял, и принял. И поступал именно так, решив эту задачу. Он всеми силами старался показать мне, что он очень хороший, несмотря на особую буйность в тот день, он сам себя сдерживал. Я очень оценила его старания. Его уже не нервировали и не обижали мои прогоняния, быть может, потому что он просек их смысл. Сами прогоняния не требовали усиления - просто пальчиками "кыш!". Прежде чем подойти, он вставал в отдалении и просился, и стоял ровно столько, сколько я требовала, с навостренными ушами и в нетерпении, когда уже можно. Подбегая галопом, он тормозился сам на этой отметке. И каждый раз, когда я забегала в конюшню погреться, а потом выходила, он встречал меня ржанием, и несся ко мне со всех ног, пока я не скрылась там снова.
В общем, и-де-ал.
Конечно, настолько идеально было раз. То там недочет, то тут, то гиперактивность, то, наоборот, сомнамбулизм, то проверка на случай, может у меня закончились подвохи
Но что-то мне подсказывает, что я на правильном пути.
Я решила только подтолкнуть коня к тому, чтобы он принял решение не обижать меня сам. Вот, собственно то, к чему сводилась вся это писанина.
