Да, но не будем забывать, что всегда можно поменять к ситуации свое отношение.
Можно. Но все же надо признать, что есть ситуации, над которыми человек не властен.
-- Виноват, -- мягко отозвался неизвестный, -- для того, чтобы
управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть
сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может
управлять человек, если он не только лишен возможности составить
какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в
тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день? И, в
самом деле, -- тут неизвестный повернулся к Берлиозу, -- вообразите, что вы,
например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так
сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... кхе... кхе... саркома легкого...
-- тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого
доставила ему удовольствие, -- да, саркома, -- жмурясь, как кот, повторил он
звучное слово, -- и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме
своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы,
чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к
гадалкам. Как первое и второе, так и третье -- совершенно бессмысленно, вы
сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно
полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в
деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более
никакого, сжигают его в печи. А бывает и еще хуже: только что человек
соберется съездить в Кисловодск, -- тут иностранец прищурился на Берлиоза,
-- пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что
неизвестно почему вдруг возьмет -- поскользнется и попадет под трамвай!
Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли
думать, что управился с ним кто-то совсем другой? -- и здесь незнакомец
рассмеялся странным смешком.
