Василий Жарков
Россия под вопросом
Важное, хотя и сомнительное достижение последнего года: Россия, о которой, казалось, все забыли, — снова регулярно попадает в топы мировых новостей. Вопрос, куда мчится птица-тройка, обрел новый смысл. Меж тем в отношении нашей страны известно несколько фактов, очевидных любому честному наблюдателю.
Прежде всего Россия — бедная страна. Мы можем сколько угодно гордиться лимузинами своих нуворишей и покупать дорогие телефоны, но наш ответ о размере будущей пенсии, скорее всего, вызовет жалость даже в самой бедной из стран Европейского союза. Положение русских деревень и маленьких городов в провинции сравнимо только с беднейшими странами Африки. Блеск столичных витрин не столько признак богатства, сколько свидетельство чудовищных неравенства и несправедливости, которые почему-то воспринимаются как норма.
Вопреки названию своей самой большой политической партии, Россия давно не едина. Москва и провинция не просто разные страны, где сохраняющийся режим прописки служит аналогом шенгенской визы. Речь идет о разнице между первым и третьим миром. Глобальное неравенство, существующее в мире между отдельными странами, мы ухитрились установить у себя внутри. Неудивительно, что в России «мигрантами» называют формально собственных же граждан, переезжающих из наиболее бедных и экономически неразвитых южных регионов.
Все годы после распада СССР, утратив советские политические институты и не обретя никаких других взамен, Россия балансирует на грани войны всех против всех. Эта внутренняя война отчасти была микширована в последние полтора десятилетия за счет высоких цен на нефть и доминирования одной из силовых группировок, поставившей под контроль большую часть экономических и информационных ресурсов. Но это все равно не государство, хотя бы потому, что основным средством управления в сложившейся неофеодальной лестнице выступает коррупция. Воровство на расходовании нефтяного бюджета — вот весь стержень пресловутой вертикали, а доступ к нему — основа лояльности «системе», производящей нечто обратное общественному благу.
В дополнение к этому Россия больше не может считаться большой страной. Огромная территория до сих пор не колонизирована полностью. Наоборот, запустение происходит в самом центре, в исторических областях расселения русского народа и развития российской государственности. Процесс сокращения населения давно стал необратимым, притом что Россия остается в числе стран, все менее привлекательных для внешних мигрантов. Видя неумолимую депопуляцию страны некоторые боятся, что «нас придут и захватят». Но существует и другой вариант — пустеющая, никому не нужная территория, обитатели которой сами за бесценок отдадут все, что есть в их недрах, ибо ничего другого сами произвести давно не умеют.
Еще один тревожный симптом: Россия — больше не страна, где рождаются нобелевские лауреаты. Все наши культурные и научные достижения в прошлом. В настоящем горят библиотеки, сокращаются школы и университеты, мракобесие подменяет гуманитарное знание так же, как экстрасенсы и знахари вытесняют современную медицину. Страна с тем среднедушевым доходом, который ждет нас в ближайшие годы, не сможет позволить себе ни современную науку (особенно теоретические дисциплины), ни медицину, ни достойное содержание музеев и библиотек.
Можно, конечно, в ответ на все эти вызовы пойти известным путем, объявив очередной мобилизационный план. Однако, в отличие от начала 1930-х, в России больше нет крестьянской массы, которую можно превратить в трудармии, а завозить трудовых мигрантов извне все труднее. К тому же мы ухитрились опять поссориться с Западом, без участия которого за последние 500 лет в России не возникло ни одной отрасли промышленности. Сталинская индустриализация не состоялась бы без технологического участия США и Германии. Остается только гадать, по какому щучьему веленью собираются развивать Россию сторонники новой изоляции.
Присоединение Крыма, так воодушевившее массы, но не получившее признания практически нигде в мире, ставит под вопрос и наши границы. Если мы сами признали, что они нас не устраивают, не надо удивляться, если в известной перспективе эти границы могут быть пересмотрены не только по нашей воле.
Правда, у нас остается последний аргумент — ядерное оружие, добытое для СССР американской семьей Розенберг во имя несбывшейся идеи построения коммунизма. В последнее время Россия активно размахивает им, как неопытный стрелок пистолетом. Это будет действовать, пока США и Китай не выйдут на новый уровень развития вооружений. Но что остальному миру делать со страной, которая грозит устроить конец света?
Своей же собственной политикой Россия поставила себя и свое будущее под вопрос. Мир смотрит на нас с удивлением и ужасом. Все давно привыкли к нашим причудам. Всему, однако, существует предел. В конце концов, однажды люди привыкли, что в мире больше нет Карфагена. Да и Золотая Орда ушла в небытие, оставив нам необъятные и пустые земли.
