Михаил Берг
Корчится улица безъязыкая (Эскапады Савченко)
Столкновение Савченко с системой, в данном случае, системой украинской политики, было предсказуемо. Путина она победила, но это было легче, в своем отечестве нет пророка, это понятно.
Отмечу те обстоятельства, которые кажутся существенными. Савченко ищет язык. Она не может и не хочет говорить на языке системной политики. Для нее это - язык лицемерия. Но никакого другого конвенционального языка у нее нет. То есть не только у нее, нет вообще. Поэтому она выбирает антисистемный вызов. Его очень непросто, да и невозможно, скорее всего, перевести на язык политических конвенций.
Она пробует разные реакции. Скажем, вот так, возможно, прореагировал бы Ганди. Вот так, предположим, Христос. Так Бакунин. Имена приблизительны. Она ищет именно антисистемную реакцию, потому что системных и без нее хватает. И они не дали результата.
Перевод этих реакций страдает еще большей неточностью, чем сами реакции. Предатель. Агент Кремля. Стокгольмский синдром. Страх потерять популярность. Болезненное самолюбие. Перевод понятен, потому что системен. Но перевести антисистему на общепонятный язык затруднительно. Примерно о такой ситуации было сказано: корчится улица безъязыкая. Это и о Савченко, и о попытках объяснить ее. А еще у меня есть претензия, что я - не ковер, не гортензия.
Формально бунт против системы обречен. Уже сам факт того, что вы сели за игровой стол, означает, что вы приняли правила игры. Но Савченко не принимает правила, она пытается играть в свою игру, заставляя других поверить, что эта игра обречена на выигрыш. И то, что ей не верят, закономерно. Мы же сами не знаем, в какую игру она пытается играть. Да и она сама, возможно, тоже.
Но у нее, безусловно, есть чутье. На фальшь. На систему, которую она угадывает вслепую. Она как бы говорит: это уже было. И самое страшное возражение, которое она может услышать: и это было. В смысле - и этот протест уже был. Да был, но это всегда был протест против системы, а такие протесты очень редки, потому что протестовать против системы как бы заведомо безнадежное дело.
У системы есть ноты, библиотеки, энциклопедии. У протестов против системы арсенал в миллион раз меньше. Две-три ноты, два-три слова в непривычном порядке. Нужно быть гением, чтобы сыграть на одной струне и победить концертный зал. Я совершенно не уверен, что Савченко победит, тем более, что - повторю - ее игра, возможно, непонятна ей самой. Она поступает интуитивно. Если ветер общественного мнения дует на запад, мой парус будет перпендикулярно. На восток - опять перпендикулярно. Она против ветра и шерсти. Против ветра как принципа.
Куда заведет ее этот протест, трудно предугадать. То, что она сделана из материала, который не гнется, а ломается, уже понятно. Шансов сломаться у нее больше, чем шансов победить. Но уникальность сама по себе ценна. Какой синоним подобрал Спиноза к слову редко, мы и так помним.
