Тётя Ляля и дядя Боря.
Была у меня школьная подружка Ирка Абрамская. Дружили мы с третьего класса, жили в одном подъезде. Вот с этого возраста я и видела отношения родителей в их семье. Тётя Ляля была ослепительно красивой женщиной. Уже имея двоих детей и солидный стаж семейной жэизни, она выглядела куда лучше известных кинозвёзд. А дядя Боря обладал совершенно обычной внешностью. И нельзя было не заметить, что он был по уши влюблён в свою жену. Кстати, дети унаследовали внешность отца, у них были грубоватые черты лица. А у тёти Ляли были огромнющие глаза, волнистые тёмные волосы, все черты лица очень изящные. Одевалась тётя Ляля всегда очень модно, со вкусом. С работы возвращалась с маленьким ридикюльчиком в руках. Торбы с продуктами тягал дядя Боря. Когда соседки на скамейке шипели вслед, что, мол, мужик бабьим делом занят, дядя Боря неизменно отвечал: «Я же сильнее, мне легче». И когда ковры на площадке перед домом выбивал, тоже говорил, что он сильнее. И когда полы в подъезде мыл (тогда полы мыли по очереди). И когда посуду стеклянную носил сдавать в пункт приёма стеклотары (тогда так было принято).
Работали они вместе на полиграфическом предприятии на Подоле. Дядя Боря был рабочим, печатником. Кем работала тётя Ляля я не знаю, но трудно было представить её в цеху. Зарабатывали неплохо, деньги тратили на путешествия по стране, на книги. Хорошая библиотека – тогда это было модно. Но в наших семьях было принято эти книги читать. Мы с Иркой обменивались книжками, а ещё обожали мерять тёти Лялины платья. Одно я помню по сей день. Оно было чёрное, муаровое, по муаровым разводам были разбросаны чёрные бархатные розочки. В подобном платье пела свою знаменитую песню «Пять минут» Гурченко в «Карнавальной ночи». Только тётя Ляля была гораздо красивее. Мы с Иркой одевали её платье по очереди, естественно, когда родители были на работе, и кружились по комнате так, чтобы юбка солнцеклёш поднималась и становилась кругом.
Это была счастливая семья, мама, папа, сын и дочь. Видимо, многие завидовали их счастью, потому что оборвалось всё за секунду.
После очередного отпуска они возвращались домой через Москву, решили навестить там родственников. Вышли вечером прогуляться по городу. Пьяный на ГАЗе вылетел на тротуар. Ирку отбросил случайный прохожий парень на газон. Тётя Ляля погибла на месте, Юра (старший брат Иры) и дядя Боря были покалечены. Дядя Боря так и не оправился после смерти тёти Ляли. У него стал стремительно развиваться диабет, он ослеп, у него стали отказывать ноги. Если раньше никогда не возникало бытовых вопросов, или скажем иначе, вопроса кто будет делать ту или иную работу по дому, то теперь появились споры кому размораживать холодильник. Дядя Боря прожил ещё четыре года. Соседки говорили, что тётя Ляля его к себе забрала.
С тётей Лялей у меня связана практически мистическая история, которая произошла уже после её смерти. Я была беременна двойней. Беременность была очень тяжёлой, все девять месяцев жесточайший токсикоз, угроза срыва. И вот меня госпитализируют перед родами в НИИПАГ, врачи принимают решение вызывать роды искусственно, так как есть угроза жизни детей. Перевели в реанимацию, так как хреновастенько мне было. Ночью мне приснилась тётя Ляля. Она стояла в своём чёрном муаровом платье из «Карнавальной ночи», просто стояла и смотрела на меня. Как всегда, ослепительно красивая.
Когда, выйдя из больницы я рассказала об этом сне дяде Боре, тогда ещё живому, он сказал: «Это она на том свете за тебя просила, чтоб всё было хорошо».
Да, родила я благополучно, дети выжили и я тоже, хотя абсолютно реальной была ситуация, что в живых остался бы только мой первый сын Юра. А нас с Алёшкой не было бы.
